Рождение способностей

Рождение способностей

Глава 1

Вступительные экзамены, отборочные конкурсы, мнения авторитетных специалистов…. Зачем всё это? Как много ошибок совершают эти, так называемые профессора,  принимая на вступительных экзаменах  того, кто потом оказывается бездарью, но, в то же время, могут отправить на улицу талант и даже гения.

Мы помним множество примеров со знаменитыми актёрами и режиссерами, с учеными и композиторами, рассказывающими о тот, как поступали они в учебное заведение не с первого, а иногда с пятого или с десятого  раза.

А если упразднить все эти институты и университеты,  жюри и комиссии, люди перестанут учиться? Если вдруг или постепенно прекратятся экзамены, и исчезнет вся система заставляющая готовиться к конкурсам и зачетам, к контрольным и курсовым работам,  что будет?

Мне лично эти все системы обучения не мешают. Я их все прошла и, можно сказать, с честью – получила всякие дипломы, аттестаты, премии и грамоты. Но не об этом речь - не о нужных бумажках, без которых нельзя построить свою профессиональную жизнь в наше время.

Хочу поговорить о  развитии человеческих способностей.

Почему во все времена, до того  как были созданы обучающие системы образования, люди рисовали, шили одежду, создавали скульптуры, чертежи будущих автомобилей и самолетов, придумывали шахматы и музыкальные инструменты, пекли хлеб и выращивали фруктовые деревья?

Кто – придумал первый парус? Кто изобрел иголку с ниткой, чтобы сшить этот первый парус?  Все эти открытия были совершены не в стенах учебных учреждений.

Кто изобрел первый зонтик? Кто смастерил первый стол, стул, кресло качалку? Кто – то придумал скалку, а кто –то рамку для своего рисунка….

Тайны мастерства передавались из поколения в поколение, от учителя к ученику, принимались  от друга и от случайного знакомого.

И всем этим процессом руководил только Бог!

 Он посылал человеку страдания, ситуации из которых необходимо было выйти победителем. И вот в этой борьбе за жизнь появлялась окрыляющая смелость – лишь она была и остается двигателем развития человеческих способностей.

Глава 2

                                 

В десятом  выпускном классе, была у меня подружка Люська. Одна единственная, с которой можно было посмеяться, пошутить, хотя мне в тот период жизни было не до шуток.

По семейным обстоятельствам, меня, можно сказать насильно, перевели в другую школу - принято было учиться по месту жительства. Пришлось начинать новую страницу в жизни.

Мы получили  трехкомнатную квартиру на шестом этаже многоэтажного дома с лифтом в другом конце города. Теперь до центра можно было добраться быстрее -  я готовилась поступать в высшее учебное заведение, и всё подчинялось этой цели. Необходимым условием стало расставание с бывшими друзьями, с детством нужно было покончить раз и навсегда.

Нельзя было оставаться на той уютной зеленой улице всю жизнь. На новом месте не хватало старых друзей, незабываемых школьных вечеров, создателями которых были мы сами. Деревья на этой зеленой улице слушали наши песни под гитару, стихи, объяснения в любви.  

В новом классе было страшно….   Я впервые встретилась с бандитами и шпаной. Они вместе находились в своей тупости и демонстрировали превосходство в виде антисемитских хамских шуточек. Липкий страх появился в сердце и сковал желание жить.

Единственная девчонка, Люська,  делила со мной серую и скользкую  обыденность школьной жизни в этой новой школе. Она копировала всех, давала смешные прозвища и умела разыгрывать.

- Иду я вчера по коридору школы – серьёзным тоном начинала Люська – и встречаю, кого бы ты думала?

- Кого? – покупалась я на её совершенно нормальное начало рассказа.

- Директора. – Глаза её округлялись.

- И что? – прерывала я уже затянувшуюся артистическую  паузу.

- Что – что? – Люська застывала и превращалась вся в вопросительный знак. – Кинулся мне на грудь и плачет: «Прости, говорит, Люся, что задачки по математике были такими трудными на экзамене. Больше, говорит, такого не повторится!»

Хохотала я до слёз, потому что здоровенная туша директора могла согнуться до Люськиной груди с большим трудом. Да и то место, которое Люська гордо называла грудью, было совершенно плоским, но она выпячивала колесом эту, так называемую грудь и в пантомиме показывала, как она гладит по лысой голове директора и прощает его.

Маленькие прыщики и угорьки покрывали Люськины щеки, но ей это не мешало, и  совершенно не портили белобрысую смешную девчонку, с которой мы решали длиннющие задания и примеры по алгебре. У неё были явные способности к математике и талант ко всему серьёзному относиться несерьёзно.

Домой ко мне она не приходила никогда. Я редко кого приглашала. А точнее сказать: никогда. У нас был дом не очень то радушный. Напряжёнка в отношениях с родителями, и веселиться в нашем доме не хотели и не могли.

Не было у моих родителей друзей, соседи остались где – то  в прошлых довоенных коммунальных квартирах, радость погибла на войне, ушли в пропасть ужаса все дедушки и бабушки, тети и дяди, а мои родители остались на острове своего горя.

 Но была у них одна, очень серьёзная проблема – это я. Раскачивая своим подростковым поведением этот остров горя, я постоянно подвергала их опасности.

Изо всех сил я старалась им не мешать находиться в гулкой пустоте новой квартиры и выскальзывала из гнетущей атмосферы, накрываясь плащом Лжи:

- Ты куда опять? – спрашивала мама и смотрела на меня своим знаменитым строгим взглядом.

Она всегда считала, что дети должны бояться взгляда родителей.  Но никакая строгость не способна была справиться с моим независимым характером.

- К Люське – всегда отвечала я. Даже если шла на свидание с молодым человеком. Океан чувств всегда ждал меня под окном.

На свидание со своей первой Любовью я ходила редко, а чаще, действительно бывала в доме этой единственной, в тот год, моей подружки Люськи. Мы вместе справлялись с сочинениями и контурными картами, а в смежной комнате её мама, профессиональная портниха, кроила на заказ платья и блузки, юбочки и жакеты, и бурчала себе под нос, но довольно громко, так, чтобы было её слышно:

- Ходют тут дармоеды! За чужой счёт каждый норовит поживиться. Пашешь, пашешь, а они тут, как тут. Здрасьте, пожалуйста!

Только потому что было не понятно к кому она обращается, я не реагировала, но часто хотелось встать и уйти. Люська показывала мне знаками не обращать внимания на это оскорбляющее ворчание, и я оставалась, хотя не уверена была, что поступаю правильно.

Боковым зрением я видела, как Люськина мама отпаривает утюгом каждый простроченный шов изделия. На плечиках висели готовые вещи, сшитые ею, и это вызывало моё восхищение.

Однажды, я не смогла удержаться и подошла к ней. Молча смотрела, как она тяжелыми черными ножницами кроит плотный материал, уверенно делает свое дело.

- Здорово у Вас получается! – восхищенно проговорила я

И почему – то  не обратила  я внимание, на то, что она мне не ответила….

- А Вы всем шьёте? – продолжала я

- Всем – неохотно  буркнула она.

Меленькие кудряшки химической завивки неряшливо падали ей на глаза, и она сердито их отбрасывала. На выцветшее платье был надет старенький застиранный на животе фартук.

Почему я игнорировала её, мягко скажем, неприветливость и пыталась пообщаться с ней?

По очень простой причине: особый вид поведения, грубо – агрессивный, был свойственен и характерен во времена, которые я описываю. Иногда эта грубость  выруливала на какую – то фольклорную колоритность, а иногда и в скандал с мордобоем. Но я по наивности или по глупости решила, что имею право на диалог с этой сердитой женщиной.

- А маме моей Вы можете что - нибудь пошить? – спросила я и испугалась.  Она явно терпела моё присутствие, но устало ответила:

- Могу – и бросила на меня взгляд полный презрения.

По инерции я торопливо  выясняла, когда придти, какую ткань купить и сколько.

С большим трудом она выдавливала из себя ответы на мои вопросы, и я очень униженная, уменьшенная до невидимого размера вернулась к Люське, которая старательно перекатывала написанное мною для неё сочинение.

 Глава 3                                                         ****

Дома с порога  сбивчиво объяснила маме, что я обо всем договорилась:

- Завтра мы сначала купим ткань, а потом к четырем, после обеда, пойдём к Люськиной маме – она портниха и согласилась сшить тебе что – то к празднику.

Уверенность моя была настолько очевидна и убедительна, что мама, посомневавшись, всё - таки согласилась на этот поход в магазин «Ткани», а потом к портнихе.

На центральных улицах Парижа, Праги и Лондона, в лучших торговых центрах мира совсем не просто выбрать себе наряд, подходящий по размеру, цвету, фасону и цене.

Мы же жили в такой стране и в такое время, когда полки магазинов продовольственных и промтоварных были пусты. От безысходности я унижалась перед этой, извините за выражение, портнихой, и от бедности и нужды мама согласилась пойти неизвестно к кому, в надежде, что удастся что – то сшить из одежды.

Я помню эту репсовую ткань, бежевую с красивыми бордо – коричневыми малюсенькими цветочками. Долго мы выбирали, продумывали фасон будущего наряда, и, в конце концов, вышли из магазина с бумажным свертком в руках.

Постучали в знакомую мне дверь…. После обеда Люська и её мама всегда были дома. Созваниваться было не принято, потому что телефоны имели только  большие начальники по большому блату, да и время встречи было оговорено.

Ещё раз постучали. Никто не отвечал.

- Странно…. – растерялась я. – Мы договорились на сегодня.

- Подождём – сказала мама, и мы вышли на улицу.

Привыкшие терпеливо ждать в длинных и тугих очередях, бывших для нас привычным делом,  мы уселись на скамейку около подъезда и час или больше надеялись, что Люскина мама придёт, и мы обо всем договоримся.

Она действительно пришла.  Но не обратила на нас никакого внимания. Не ответила на моё «Здравствуйте!»  Прошла, как мимо пустого места.

- Что такое? – встревожилась я.

-Давай попробуем поговорить с ней – попросила я, но мама, казалось, поняла больше меня.

- Не надо, доченька. Пойдём домой – я видела, что она и не надеялась ни на что с самого начала, и поведение Люськиной мамы её не удивило. Горькая усмешка вернулась на мамино лицо, и ей было привычно это состояние бесправного существа.

- Да нет же!!! - Уже кипятилась я.  - Я обо всем договорилась, и она согласилась.

Мы опять стояли перед закрытой дверью. Осторожно постучали.

- Пожалуйста! Сшейте моей маме костюм. Можно мы только ткань оставим? Когда будет у вас время….

Она смотрела на мою маму, как на мокрицу. Маленькие белесые глаза этой женщины наполнились презрением и ненавистью. Её кожа, цвет лица и платья, фартук, обтягивающий круглый живот – всё было белесое, выцветшее. Лохматые жиденькие  кудряшки пересушенной химической завивки то ли светлыми, то ли седыми прядями падали на злые глаза. Она торопилась закончить нашу встречу.

- Ходют тут всякие дармоеды!

Я поняла, что говорить не о чем – она упорно отказывалась шить нам. Люська выглянула из – за спины матери (оказывается она была дома, но дверь не открывала) и на моих глазах превратилась в существо, такое же бесцветное, как и её мать. «Как они похожи!» - подумала я и поразилась этому преображению Люськи.

Дверь закрылась на все замки в прямом и переносном смысле. Она, эта дверь, напоминала деревянного телохранителя Люськиной мамы.

 Мы вышли на улицу.

Совершенно неожиданно нас встретила Весна. Лучи уходящего дня проникли в наши сердца, а свежая зелень на деревьях переливалась в оттенках сверкающей радости. Бумажный сверток с тканью был единственным свидетелем этого дикого и непонятного мне эпизода.

Можно было по – всякому толковать и понимать поведение этой женщины – палитра объяснений широка: от дикого невежества до антисемитизма. Но факт остается фактом. Мы встретились с лютой ненавистью, которая имела, может быть, и исторические корни….

  Глава 4                                              

Не могу вспомнить, когда я задала маме этот вопрос –  дома или сразу же по дороге.  Вопрос этот родился вместе с потрясающей новой интонацией в моём голосе. Невообразимая сила, уверенность, желание свернуть горы прозвучали в этой интонации, поразившей меня.  Этот мой новый голос  определил всё – моё новое поведение, настроение мамы и мои с ней отношения.

- Так что ты хотела сшить? Платье или костюмчик? – не просто спросила я, как бы равнодушно, но с этой удивительной интонацией, которая в этот миг первый раз проявилась не только в голосе, но и в душе, и в моём характере.

- Какое это имеет теперь значение? – устало улыбнулась мне мама.

- Костюм! Из репса лучше выйдет костюм – уверенность моего голоса начинала действовать на маму, как гипноз, и она робко ответила:

- Костюм хорошо бы…. Прямую юбочку и жакетик.

Я разложила ткань на круглом кухонном столе и почувствовала энергию материала:

- Мы с тобой поладим! – шепнула я симпатичной расцветке на бежевом фоне.

Так беседует со своей скрипкой музыкант, скульптор с бесформенным, но уже живым камнем.

 Эйфория творчества подхватили моё желание, страсть, и я, как во сне, измеряла маму, кусочком мела отмечала выточки, кроила, метала маленькими стежками, строчила на старенькой машинке, проглаживала швы и готовое изделие вывешивала на плечики. Все уроки домоводства в школе, спокойные движения рук пожилой учительницы по труду, всё, что я видела в своей жизни и знала, пришло мне на помощь. Ничего не потерялось и не пропало.

Репсовая ткань сыпалась по краям, но я обметочным швом обработала все детали, петельки, пуговички, и совершенно новое состояние переносило меня через трудности. Я справилась.

Поздно ночью костюм был готов и сидел на маме идеально!

 Глава 5    

На другой день мы встретились с Люськой в классе, как чужие. И это уже не имело для меня никакого значения. На улице вырвалась на свободу Весна,  мама ушла в новом костюме на работу, а меня уже ждала карета, приготовленная Феей из дивной сказки. Нужно было собираться на бал. Вместе с музыкой своего сердца я отправлялась в новую Жизнь!

                       ***

А теперь скажите мне, пожалуйста:

Если тысяча людей возьмется сшить одежду для кого – то из своих близких, сколько из этой тысячи  справятся? Никто? А может быть кто – то решится попробовать? Почему – то всё меньше и меньше желающих сделать что – либо своими руками.

Может быть, эта смесь презрения, ненависти и хамства, с которыми я встречалась не раз и не два, имели особую силу, заставляющую взбунтоваться и сбросить с себя слабость, неуверенность в себе? Может быть, для развития человеческих способностей необходимы состояния души, которые называются болью?

Нет, конечно, я не скучаю по этим грубым теткам, от которых несло за три версты ненавистью к людям. Кошмаром вспоминаю годы нужды, безнадежной бедности.

Но на моих глазах, особенно в последние двадцать лет, тают и растворяются во времени, исчезают, гибнут, не родившись, способности и возможности человеческого развития.

Цивилизованные комфортные условия жизни, культура общения…. Развивают ли они в наших детях способности создателя, а не потребителя?

Как бы я хотела услышать Ваше на этот счёт мнение!

Акт лжи

Для меня соврать – это сложный и подготовленный акт, который ещё надо суметь осуществить. Поэтому всегда удивляюсь, с какой легкостью люди лгут. Получается у них это просто и естественно. Именно естественно! Какая – то особая организация мыслительного процесса, которая своей скоростью реакции не прекращает меня поражать.

Заболела моя приятельница – грипп, как всегда не вовремя, нарушил не только её планы, но и мои. Мы распределили обязанности по подготовке  праздничного стола, но болезнь свалила её. Она подробно рассказала мне по телефону о ломоте во всем теле, о температуре, о боли в горле и в животе. Оставив меня наедине с глазу на глаз с создавшейся ситуацией, когда я одна должна была выполнить то, что мы планировали сделать вместе, она прекратила отвечать на телефонные звонки, что и понятно – болеть так, болеть.

 Вечером следующего дня, решив навестить мою больную подругу, подошла  я к её дому,  позвонила для приличия по сотовому телефону, хотя видела, что она дома – машина на стоянке, свет в окне.

- Ты знаешь, я ещё на работе. Как только подъеду к дому, сразу же перезвоню тебе – моментально, не запинаясь, соврала она.

- Но как же ты такая больная на работе? – я видела её силуэт в окне.

- На ногах болею…. –  грустно завершила она свою ложь.

Сотовые телефоны предоставили большие возможности для лжецов. Это же, как легко и здорово – ты находишься дома, а можешь сказать, что на работе, если не хочешь принимать кого – то, кто по наивности верит тебе, когда ты жалуешься  на «страшный грипп».

О компьютере вы сами можете мне рассказать. Сколько лжецов и преступников используют желание людей общаться! Тебя не видят. Это же мечта! Ликующий от своей безнаказанности подонок пробирается не только в дома, но и в души, в сердца, в частную жизнь. В виртуальной жизни Ложь нашла себя и многогранно властвует миллионами желающих приобрести друзей в нашем холодном и равнодушном мире.

Но не только в виртуальной, а и в обыденной реальной жизни меня поражает именно легкость, с которой люди лгут.

Везу я свою соседку из супермаркета – она одинока, без машины, и иногда обращается ко мне за помощью. Подъезжаем мы к её дому и звонок на сотовый телефон. Не задумываясь, она кому – то говорит, что будет дома не скоро. Это она уверенно произносит, заходя в свою квартиру.

Почему я так реагирую на эти случаи лжи, хотя в современном мире они даже ложью не называются? Естественно и просто человек планирует своё время, и отказывается встречаться с теми, кого не хочет или не может принять. Всё правильно!

Но мешает мне одна мысль: если он или она лгут в мелочах, то почему эти люди не смогут соврать в крупном или серьёзном?

Да и к чему врать, когда можно сказать правду?

Лужа и Океан

- Океан похож на человека мощного и сильного по своей природе! Он многогранен, непостижим и невероятно интересен!

- А есть люди, которые напоминают мне Лужу – мелкую и скучную, на дне которой скользко…

- Океан таланта! Океан терпения! О луже так не говорят…. Прошёл дождь, и осталась Лужа, а возомнила себя Океаном.

- Но кроме Лужи и Океана, есть Озёра…. Они спокойны и величественны. Озёра -  никуда не торопятся.

- А есть горные реки, стремительные в своём течении – их не остановить!  Стремительность и страстность – это редкие природные качества!

- Океан с Лужей не спутаешь.  А как разбираться в людях? Внешне солидный человек, с образованием, культурный в манерах, а начнёшь с ним разговаривать и понимаешь, что вляпался в грязную лужу….

- Вляпываются не в лужу.

- Ну, это я так образно говорю. Ты же меня понимаешь?

- По чувствам и по поступкам, по способности мыслить, мы довольно быстро определяем, с кем имеем дело – с Лужей или с Океаном. Мудрость и талант настолько очевидны, что их не спрятать ни под какой оболочкой. Даже если Океан притворится Лужей, мы всё равно понимаем, что перед нами Океан.

- А что лежит в основе мудрости и таланта?

- Природа, конечно! Тот, кто родился Лужей, не сможет быть Океаном.

- Лужа часто думает, что она Океан…. Она тоже из воды, и с ней не поспоришь. Как ты ей объяснишь, что Лужа – это не Океан.

- Не надо ей объяснять ничего, если она думает, что Океан  и Лужа – это одно и то же.

- Но и мы сами, иногда, принимаем Лужу за Океан.

- Да люди забывают, что Океан – это целый мир растений и рыб, течений и штормов. Океан дружит с ветром и солнцем, с облаками и с луной. Он способен на гнев и на ослепительное радостное сияние. Океан может очаровать и погубить….

-Но в Луже тоже утонуть можно.

- Лужа не способна на большие чувства. Это кусочек воды, оставшейся после дождя. Если бы не было дождя, не было бы и Лужи.

- Жизнь людей почти не учитывает, что мы не похожи друг на друга. Кто – то по природе инертен, и каждое дело для него труд рутинный и нудный. А другой человек, без дела погибнет, задохнется, как рыба на песке.

- И внешнее поведение невозможно сравнивать. Одни могут бездельничать годами, а для других пассивность невыносима.

- Вспыльчивость пытаются обуздать,  уничтожить. А ведь вспыльчивость – это качество Океана. Только Океан от гнева выходит из берегов!  Мы не можем все, как один, превратиться в Лужи.

- Но многие властители пытались это сделать. Людей независимых, сильных духом, хотели сломать, и превратить в ничтожество, в жижу….

- В истории человечества было много тиранов, желающих уничтожить самых талантливых и красивых.

- Но у них никогда это не получалось. Океан – это Океан! Даже если его отравляют химией и радиацией, он  стонет, страдает и самоочищается.

- Но и у Океана есть свои пределы терпения.

- И всё-таки, как ты определяешь, кто из людей похож на Лужу, а кто на Океан?

- Это очень легко! Океан мыслит и чувствует совсем по - другому, чем Лужа. Он сам огромен по своим возможностям, и в других видит потенциал. Он великодушен и умен.

- Но он высокомерен и суров.

- Океан опасен, его необходимо изучать!

- А Лужа совсем бесполезна?

- Лужа – это вода, которая испарится, и от неё ничего не останется.  Она превратится в облако или в капли дождя.

- Но она участвует в кругообороте воды.  Лужа – это водоем, среда обитания для множества насекомых. Птички, лягушки, черепахи, ящерицы очень нуждаются в воде.

- Но Лужа – это не Океан.

- Лужа горда тем, что она владеет собой. Она тиха, скромна и иногда симпатична…. Даже художники рисуют Лужи, как часть пейзажа.

- А Океан расстраивается, из-за того,  что он не может быть Лужей.

- Быть Океаном нелегко! В Океане плавают не бумажные кораблики, а настоящие корабли.

- Но люди мешают Океану!

- Они забывают, что Океан – это не Лужа.

Вдогонку

Вдогонку не любят и не дружат…. Но многие люди считают, что можно любить и дружить вдогонку. Начинаются отношения любви или дружбы, и люди не думают о продолжении.

 

Как можно думать о продолжении, когда ещё ничего не началось? Но даже, когда началась любовь или дружба, люди всё равно не думают о продолжении: кого – то несёт течение событий, и мы надеемся, что это течение событий наша судьба.

 

А кто- то не думает о продолжении любви или дружбы, потому что надеется на лучшее, что встретится в жизни.

 

А кто – то просчитывает, высчитывает проигрыш или выигрыш из дружбы и из любви, которую можно бы начать, но знать бы продолжение….

 

И вот так проходят годы - они не ждут никого, а разъединяют нас всё дальше и дальше, и мы оказываемся на разных сторонах планеты. Кто – то из нас понял, что мы никогда больше не встретимся, не вернемся в свою юность, не услышим  друг друга, и не увидим. Этот кто – то и создал интернет. 

 

Мы перестали заглядывать в почтовый ящик и покупать конверты. Самые разные виды переписки, диалога в интернете сменили листочки писем, исписанные нашими почерками. Теперь, когда говорят: « Я получил письмо!» - это значит, что письмо пришло по электронной почте. Но почерки у нас всё равно остались прежними…. В электронных письмах остался наш индивидуальный стиль!

 

Через какое – то время тот, кто создал электронную почту, придумал  скайп, чтобы видеть и слышать друг друга. Но расстояние между нами продолжало увеличиваться. Непонимание никуда не исчезало, ему в нашей разделяющей пропасти всё удобнее было располагаться и обосновываться.

 

Тот, кто согласился с новыми видами коммуникации, почему – то постарел. Обрывки воспоминаний не молодят…. Мы всматриваемся в экран компьютера, но легче не становится. Кресло около компьютера превратилось в инвалидное кресло, а квартира - в дом для престарелых.

 

Мы любили и дружили когда – то, думая, что всё ещё впереди – новые друзья, новые встречи….А может быть, надо было остаться на той же улице?

 

                                     *****

 

    Наша остановка называлась «Трамвайная», а за ней следующая - «Бульвар Славы» …. Там всё было для того, чтобы остаться молодыми и счастливыми. Снег зимой, а весной река разливалась в шикарных берегах леса, совсем не далеко от дома. Мы расстались сразу же, как только началась взрослая жизнь - это она была нам разлучницей. Не было ни минуты свободного времени, чтобы хотя бы позвонить друг другу. Ветер перемен продувал насквозь,  и надо было защищаться от него.

 

Мы не раз бежали с уже обжитого места…. Собирали чемоданы, паковали книги, и старенькое пианино хрипело простуженным голосом: «Ещё одного переезда я не выдержу….»

 

В новом городе или стране распаковывали чемоданы, на новые полки устраивали старые книги, и для простуженного и расстроенного пианино вызывали настройщика. Шили новую одежду, подбирали улыбки для чужих людей, которые так и не стали нашими. С годами фальшивые улыбки выцвели и превратились в маски усталости.

 

С помощью интернета мы знаем об опасности, которой окутана наша планета. Мы уже никуда не бежим. Бежать некуда. Опасность везде!Только цветы в нашем саду надеются на солнечное тепло и благодарны нам  за то, что мы их любим. Эти цветы будут с нами до конца. И даже после того, как мы уйдём…

Во сне и наяву...

Значение этого странного сна я поняла сразу, хотя многое из того, что вижу под утро или среди ночи раскодировать не могу. А этот сон был мне знаком – я его видела в реальности.

Когда – то, работая с учениками,  я приводила в качестве примера груду вещей… Огромная, с десятиэтажный дом, груда всяких и разных вещей – поломанные стулья, кастрюли, старые газеты, железные кровати, оправы от очков….

- И нам с тобой надо это всё разобрать и рассортировать – говорила я – Реально это или нет?

- Какой величины эта груда? – уточнял ученик

- Огромная! – Отвечала я.

- Как дом?

- Да, как многоэтажный дом….  Сможем мы её, эту груду, разобрать, т.е. рассортировать предметы по внешним признакам? Стулья в одну сторону, кастрюли - в другую и т.д.

- Сможем, наверное… - отвечал ученик неуверенно.

- Конечно, сможем! – радовалась я, начиная урок, в котором нам предстояло справиться с  громоздкой для ученика сонатой Бетховена, или с совсем не простыми прелюдиями Гершвина.

Пример этот был, как вы понимаете, не очень – то вдохновляющий, но он помогал понять, что если не разбирать  каждодневные дела и обязанности, то они превращаются в груду величиной с многоэтажный дом. Груда эта, конечно, не пугает, потому что все предметы известны и знакомы, т.е.  никаких вопросов нет. Но и радости мало. Самое главное не пропускать ни одного дня, чтобы продвигаться к намеченной цели.

… И вдруг эта груда мне приснилась: открываю я дверь, хочу выйти из дома, а передо мной груда этих ненужных вещей… Я начинаю их отбрасывать, расчищая себе дорогу, но конца этой бессмысленной груде нет. «Хорошо, хоть небо голубое вижу…» - думаю я во сне, стараясь поддержать себя. Но понимаю, что с грудой этой не справлюсь – силы уже не те. И потом, где гарантия, что завтра, открыв утром дверь, я опять не встану перед этой же грудой хлама?  «Меня ждут цветы…. Каждое утро я их поливаю». Но сначала надо разобрать эту груду из не нужных никому предметов.

«Ах, вот оно что! – догадалась я во сне – теперь понятно, почему меня не навещает никто. Около  двери моих друзей  тоже такая же бессмысленная груда громоздкостей. Пока они разберут её, уже поздно и надо идти спать. И так каждый день….»

Нет, конечно, я не толкователь снов. Но этот сон поняла:

Каждый день своей жизни мы встречаемся с грудой информации – в виде новостей, телевизионных передач, кино…. Привычно открываем компьютерную страницу  с международными происшествиями и «разбрасываем», т.е. сортируем груду ненужной хроники. Хотим мы или не хотим, вслушиваемся, вдумываемся, пытаемся отличить правду ото лжи.

Читаем статьи о нашем с вами прошлом, которое грудой, вернее грудью закрывает нам очаровательную повседневность. Мне бы встретиться с приятельницей за столиком в уютном кафе, но, даже разобрав груду мыслей о страшном прошлом планеты или истории страны, я остаюсь под грудой впечатлений от того, что прочитала, услышала, узнала.

Понимаю, что мы обречены не расставаться с информацией о том, что с нами было и о том, что с нами будет…. Пытаюсь развлечь себя передачей, которую люблю, но и она превратилась в последнее время в груду ненужной бессмыслицы, я даже жалею ведущего, неглупого вроде бы человека. Мой любимый артист, в очередном бессмысленном фильме, тоже принес мне груду разочарования….

После этого странного сна, стало понятно, почему все люди давно оделись в джинсы и кроссовки – это дерюжная рабочая одежда делового человека, которому нужно в течение дня разобрать груду дел.

Женской моды вообще не существует. Никто не занимается рукоделием…. А когда? Всем некогда! И вообще, крепдешины и креп жоржеты совершенно не подходят для  нынешнего образа жизни. Это не важно, что мужчинам нравилась женщина в легких и нежных одеждах. Уже давно женщины, как и мужчины, одеты в облик и стиль, не отвлекающий их от участия в разборках  груды каждодневных  споров, ссор…. И так до самой старости.

Вполне возможно, что к пенсии эта груда исчезнет. Может быть, на пенсии я смогу открыть дверь и сразу же полить свои цветы? Какое это будет счастье! Не тратить силы на то, чтобы разбирать груду ненужного хлама, покрытого паутиной, а сразу же почувствовать себя свободным человеком!

Только после этого сна, у меня возник вопрос: а кто набрасывает нам эту груду ненужной никому информации, затхлых мыслей и чувств под дверью? Память? Вы говорите, что мы должны все знать, помнить, осмыслить и не забывать?

Но так мало времени остаётся для ухода за цветами! Или эти цветы будут на моей могиле? Нет не на могиле, а на памятнике с надписью:

« Она героически сражалась с грудой бессмысленных дел, мыслей и чувств».

Раньше были не груды, а кучи дел. Помните фрагмент из фильма, который мы все знаем наизусть? Героиня комедии, отказываясь от приглашения встретиться с влюбленным в неё человеком, говорит, что у неё куча дел. На что её партнер по фильму машинально отвечает: «Ничего страшного - подождет Ваша куча!»

А сегодня другие времена – никаких куч, только груды, без которых многие уже не могут обойтись.  Мы часть этой системы, где создаются груды препятствий, не дающих  петь песни под гитару у костра, или просто собравшись вокруг стола….

Неправдоподобные ситуации  нашей реальности только говорят, что мы уже в новом веке, и он будет не похож на то, что нам уже известно….

Подросток переписывался по интернету с виртуальными друзьями. Обычное дело, даже для меня, хотя я родом больше из девятнадцатого века, чем из двадцатого. «И вот однажды – рассказывает мне мама этого юноши -  молодые люди, после длительной переписки в интернете,  договорились встретиться в нашем доме. Приехали гости, встретились за ужином в гостиной. Пообщались немного. Разошлись по комнатам. И…. из этих комнат начали переписываться друг с другом». Мне нечего было сказать этой женщине – такова сегодняшняя жизнь.

Очень часто, скучая по друзьям и некоторым родственникам, я хочу их пригласить в гости, но вспоминаю про груды проблем, которыми завалена моя дверь  и, представляя, как заняты все, кого я хотела бы видеть, откладываю эти приглашения.

Когда нам удается пообщаться хотя бы по телефону, я слышу в интонациях дорогих мне людей озабоченность – их ждёт и торопит груда дел и обязанностей …. во сне и наяву.

Наш туристический автобус приближался к замку в пригороде Парижа. Мы уже побывали  в Лувре и в Версальском дворце, прошли пешком по знаменитым улицам и мостам неповторимо очаровательной столицы Франции, и в последний день нашего путешествия, вместе с шикарным дождём прибыли в замок Шамбор в долине Лауры, который был возведён по чертежам Леонардо да Винчи.

Мы преданно слушали голос гида в микрофоне автобуса, стараясь не пропустить ни слова:

- Не теряться, не разбегаться, в туалет тоже ходим организованно… - говорила деловым тоном гид, и я подумала, что такую модерновую  чувиху, можно встретить не только в Париже, но и в центре Москвы в каком – нибудь ресторане.  Сразу же, когда она поднялась в автобус, сообщила, что живет в Париже, с мужем французом развелась, и в настоящее время свободна – явно хотела рассмешить уставших от путешествия людей, но группа дремала и на контакт не шла.  

  Потеряться в пригороде Париже совсем не страшно. Даже романтично. Но не тогда, когда мы путешествуем группой. Думайте обо мне что хотите, но я лучше музей не досмотрю, а в автобусе буду первая, чтобы не заставлять ждать себя.

Вот и в этой поездке я старалась не отставать от гида. Она, не оглядываясь на группу,  стремительно продвигалась к намеченной цели, т.е. к замку, но по пути планировала привести  нас к ресторану, чтобы быстренько перекусить .

Крепко прижимая к себе хипповую сумку, совсем не подходящую к её  элегантной плиссированной юбке, из прозрачной ткани, она низким блатным голосом беседовала с кем – то по сотовому телефону, а мы мелкой рысью бежали за ней, чтобы не потерять её из виду в толпе туристов.

Не оглядываясь по сторонам, мы примчались к назначенному пункту и встали в очередь. Я оказалась рядом с нашим гидом, и покорно продвигалась вместе со всеми в нужном направлении. За нами выстроились все участники группы, только мой муж, как всегда, фотографировал какую – то бабочку, и белого павлина он тоже не мог пропустить.

Я, конечно, нервничала, что мой муж не стоит со всеми в очереди, но виду не подавала - знала, что краем глаза он следит за очередью, и в нужный момент подойдёт.   В итоге своей недисциплинированности, он из каждой нашей поездки привозил тысячи уникальных снимков. Только дома, вместе с друзьями, я начинала смотреть дивные фотографии и понимать где я была за границей.

А пока я следила за продвижением очереди и глазами  показывала мужу, что пора ему подойти. Если он опоздает и не присоединится, его не впустят - вход был по каким – то талончикам. Это я пыталась  объяснить ему взглядом. Он понял моё беспокойство, не спеша подошёл, молча встал рядом со мной, продолжая крутить головой и высматривать – что бы ещё сфотографировать.

- Какой – то чужак прибился к нам... - тихо сказала мне наша гид в плиссированной прозрачной юбке, прикрывая для конспирации рот рукой. Она была явно встревожена появлением моего мужа.

Я посмотрела на него её глазами и увидела подозрительного человека,  в неяркой, но всё – же оранжевой футболке, в кепке по самые глаза, с огромным фотоаппаратом на животе. Он слышал встревоженный шепот нашего гида, но не понял, что речь идет о нём.

- Надо бы его отогнать – продолжала хриплым басом наша гид.

- Действительно! – ответила я в её тональности. – Ходют тут всякие!!!

Наша гид  храбро сказала моему мужу какую – то гневную фразу по – французски.

И тогда он не торопясь повернул голову и внимательно посмотрел на неё своим знаменитым грустным взглядом -  врач по профессии, он начинал вникать  в суть дела, чтобы поставить свой диагноз.

- Похоже, он не понимает по – французски  - подсказала я ей тихим голосом.

-Товарищи! - Заорала наша гид – К группе примкнул какой – то чужак!  Надо его отогнать!!!

- Действительно! – громко вторила ей я – Просто невозможно!  – оглянулась на группу, которая уже хохотала и подыгрывала мне.

- Может это террорист!? Зовите полицию! – предложил наш сосед по автобусу, он вообще понимал шутку с полуслова -  в путешествии такие люди на вес золота.

Наша гид бурлила английскими словами, но мой муж продолжал смотреть на неё внимательным взглядом врача.

- Гнать его надо!!!! – орала гид слова, которые можно было понять, как «Спасите, кто может!»

… Как – то одна моя знакомая накормила своего двухмесячного малыша шоколадом, и прибежала к нам домой ночью за помощью - ребенок был в критическом состоянии.

- Зачем вы дали грудному ребенку шоколад? – спросил мой муж, по тону его было понятно, что он в ужасе.

- Ну как же детям без сладкого? – ответила молоденькая мама, и тогда он тоже посмотрел на неё этим его знаменитым грустным взглядом и вызвал «Скорую помощь».

…. Вдруг эта наша гид в плиссированной прозрачной юбке, прижимая к себе хипповую сумку, пошла пятнами – лицо и шея её от гнева изменились в цвете так, что мой муж точно знал - это истерика, но не хотел ей помочь. Она пыталась толкнуть его и готова была к самым решительным действиям, но я сжалилась над ней:

- Скажите, - произнесла я внятным шёпотом – Вы совсем с ума сошли?

Все молча смотрели ей в глаза…. И вдруг, до неё начало доходить…. Она совершила ошибку! Кровь отлила от её лица, она побледнела.

- Что? Кто? Почему? – посыпались из неё отдельные слова, возвращавшие её из  одного кошмара в другой. Публика в очереди очнулась от напряженной паузы и умирала со смеху. Только одна пожилая дама произнесла:

- Ужас какой!

- Так Вы из этой группы? – промолвила наша гид, обращаясь к моему мужу уже на русском языке. -  Почему же Вы молчали? Почему не сказали, что Вы не чужак?

После паузы такой же грустной, как и взгляд моего мужа, он произнёс слова диагноза:

- Я представить себе не мог, что во Франции встречу гида с таким низким культурным уровнем.

Услышав  вердикт врача, она, наконец – то поняла, что перед ней серьёзный человек, которого она неумышленно, но обидела…. Стараясь загладить неловкость, она прошла с нами в зал ресторана, пыталась помочь заказать что – то из меню, понятное только для тех, кто его написал, но мой муж грустно ел какое – тушеное блюдо с подливой, не обращая внимания, на то, что можно было бы ещё сфотографировать - он очень устал, как после тяжелого трудового дня.  

Вечером, гуляя в последний раз перед отъездом по Парижу, мы размышляли о том, что произошло днём. Нам была понятна напуганность и агрессивность нашего гида, к сожалению реальность терроризма держит нас всех в тревоге и страхе. Но сколько таких случаев, когда мы ошибаемся и принимаем своих за чужих?

Пианино и Стеллаж

Глава -1

Из города в город и из страны в страну мы возили за собой две вещи – Пианино и Книги. Зачем  в новом городе или в новой стране Пианино и Книги не представляли себе. Но когда заходили в пустой дом, и вместе с нами поселялись старые Книги и Пианино,  чувствовали, что мы не одиноки и не потеряли себя.

Для Пианино нашлось место в маленькой комнате. Дверь, открывающаяся в сад, пыталась заменить отсутствующее окно и придать комнате вид не чулана.

Книги долго томились в коробках, пока я не пригласила мастера по дереву, чтобы заказать Стеллаж.  Он долго не понимал, что такое Стеллаж и настаивал на том, чтобы сделать мне застекленный книжный шкаф. Но я не соглашалась, потому что это был тот редкий случай, когда я знала, чего хочу.  

Долго я объясняла ему, что такое Стеллаж, но мастер не был знаком с квартирами, в которых высокие Стеллажи прилипают спинами в любом месте квартиры и не мешают, даже если книги в них почти падают с полок.

В конце концов, я решительными линиями нарисовала Стеллаж, с необходимыми параметрами полок и стенок, и  видела, что мастер по мебели понял меня, хотя и удивился – почему я не хочу заказать книжный застекленный шкаф?

Через какое – то  время Стеллаж прибыл из мастерской к нам в дом. Как было намечено заранее, поставили его в узком проходе на балкон. Поэтому я и заказывала его таким плоским, чтобы он не мешал никому и ничему.

 Мы привыкли в прежней нашей жизни, что стеллажи размещались в прихожей, в коридоре, в простенках маленьких квартиры. Но растерялись, когда в наш новый дом внесли Стеллаж из натурального дерева…. Он точно соответствовал заданным и заказанным параметрам, но был слишком шикарен. Теперь стало понятно, почему цена, которую определил мастер по мебели, была так высока.

Старенькие Книжки разместились на полках шикарного стеллажа, но чувствовали смущение от своего потрепанного вида. Я их подбадривала, зная, что ценность этих Книг намного превышает ценность шикарного Стеллажа, но Книги были растеряны и жались друг к другу. Стеллаж, ничего не понимая, стоял в профиль и мечтательно рассматривал цветы на весенних деревьях в окне напротив него.

Сначала рядом с шикарным Стеллажом поставили кресло. Потом столик, на который сваливали ненужные журналы. А однажды, извинившись перед шикарным Стеллажом,  принесли ему в соседство стиральную машинку…. Он не возражал, но очень удивился:

- Понимаешь - оправдывалась я перед Стеллажом из красивого дерева – здесь очень удобно стирать и вывешивать белье на балконе….

- Конечно, конечно! – поспешно соглашался Стеллаж бархатным баритоном – Я всё понимаю.

Мне было неудобно  перед аристократом Стеллажом, но он быстро познакомился со Стиральной машинкой, и казалось, что они подружились. Когда Стиральная машинка работала, Стеллаж оживлялся – всё- таки лучше, чем тишина одиночества. Но они были не пара….

Когда началась неожиданно дождливая зима, мы купили сушильную машинку и поставили её рядом со стиральной.  Это было удобно - постиранное бельё сразу же высушить в Сушилке.

Плоский книжный Стеллаж надул губы:

- Мы так не договаривались! – возмущенно произнёс он.

Стеллаж, наполненный собраниями сочинений великих поэтов и писателей, словарями и энциклопедиями, нотами и альбомами оказался, можно сказать, в прачечной.

Но не было ни времени, ни возможности ему всё объяснять.

Периодически он спрашивал:

- Почему я, Стеллаж с книгами и с нотами, нахожусь в обществе Стиральной машинки и Сушилки?

- Ничего страшного! Они что тебе мешают? – ускользала я от ответа.

- Да нет…. Но мы не подходим друг другу! – я и сама понимала, что Стеллаж прав.

Через какое – то время пришлось рядом с Сушилкой и Стиральной машиной втиснуть гладильную доску с Утюгом. Это было очень удобно выстирать, высушить бельё и одежду, а потом подгладить рубашки и блузочки, брюки и платья….

Стеллаж из красного дерева высокомерно смотрел на нашу суету, молча терпел неудобства, как мог, сохранял книги и ноты от Утюга, который пыхтел паром в разные стороны.

Жизнь Стеллажа превратилась в сплошной стресс….

Глава -2

В то время, когда Стеллаж с книгами, Стиральная машинка, Сушилка и Утюг ютились в небольшом коридоре перед выходом на балкон, я преподавала игру на фортепиано в маленькой комнатке без окна. Дверь, открывающаяся в сад, пыталась заменить отсутствующее окно и придать комнате вид не чулана.

Очень часто, во время урока, когда ученики сражались с упрямыми нотами в аккордах, и рассыпающейся на кусочки мелодией, мне хотелось раскрыть альбом с репродукциями или книгу о великом композиторе - необходимо было оживить урок. Но … все альбомы и книги годы дремали на полках Стеллажа из натурального красивого дерева , который обреченно соседствовал со Стиральной машинкой, Сушилкой и гладильной доской с Утюгом в придачу. Прерывать урок с учеником и уходить из комнатки, где я преподавала, на поиски книги или альбома, не имело смысла – потерянное время и силы.

Да и закон пакости ещё никто не отменял: когда что-то хочешь быстро найти, никогда не получается!  Я пыталась несколько раз во время урока быстро побежать в другой конец  дома и достать из книжного Стеллажа  энциклопедию, или томик стихов, но книги, как будто специально менялись местами, и я с пустыми руками возвращалась к скучающему без меня ученику. О том, чтобы Стеллаж с нужными мне книгами был рядом с пианино, я даже не мечтала – комнатка, где я преподавала, была настолько мала, что едва хватало места для Пианино и небольшого дивана.

Я думала найти Стеллажу другое  положение в доме, но в спальной комнате теперь нахально разместился Телевизор. Да и Кровать с цветастым покрывалом не согласились бы никогда на присутствие громоздкого Стеллажа:

- Ещё чего! – восклицала надменная  Кровать – Стеллаж с книгами должен стоять в библиотеке.

- У меня нет комнаты для библиотеки! – объясняла я надменной Кровати.

- Но зачем тебе в спальной комнате Стеллаж с книгами? – резонно замечал Телевизор.

В салоне диван с креслами специально прижимались ко всем стенам и, глупо тараща глаза на меня, говорили хором:

- Ну, ты же не можешь поставить Стеллаж посредине комнаты?

- Ха – ха – ха!!! – хохотали стулья – Стеллаж с книгами посередине комнаты!

Люстра сверху загоралась от негодования:

-Через мой труп! – сказала она, и одна её лампочка перегорела от излишнего напряжения.

Глава -3

За окном шел дождь, хотя в это время года обычно уже вступает в свои права жара.

В шуме капель слышалась минорная мелодия, и я подошла к Пианино, которое всегда понимало меня без слов. В комнате без окна было почти темно, потому что в дождливый день дверь не открывалась, чтобы не расстраивать Пианино.

- Оно такое чувствительное, это Пианино, что от влаги и от ветерка моментально расстраивается! – объясняла Дверь всем, кто принимал комнату без окна за чулан.

Клавиши всегда рады встрече с музыкантами, даже такими неопытными, как мои ученики. Иногда Пианино вступает в сговор с моими учениками, и они сводят меня с ума своими глупостями, которые я вынуждена терпеливо слушать.

 Но сегодня был дождливый выходной день, и в темной комнате, напоминающей чулан, скучало красивое Пианино. Уже  много лет оно является главным смыслом моей жизни.

- Привет, Пианино! ….  Ты слышишь минор в шуме дождя? – спросила я, не зная как начать важный для меня разговор.

- Я слышу минор в твоём голосе – ответило умное Пианино.

- Есть у меня проблема, но ты, наверное, не сможешь мне помочь… – я провела пальцами по гладким клавишам.

- Что случилось? – встревожилось чуткое Пианино.

- Стеллаж с книгами и нотами оказался втиснутым между Стиральной машинкой, Сушилкой и гладильной доской с Утюгом – звучало это неправдоподобно и глупо, но мне не с кем было поделиться.

- Ему это мешает? – осторожно спросило чуткое Пианино, и само же ответило: -  Конечно, это диссонансное сочетание….

-Ещё какой диссонанс! – согласилась я, понимая язык музыки.

- А знаешь что? – сказало вдруг Пианино, после паузы – Этот Стеллаж полный ли худой?

- Что ты! – ответила я – Он очень стройный и красивый!

- «Стройный и красивый» - это всё эмоции, а ты измерь его в объёмах.

Какое умное у меня Пианино! Я побежала искать Сантиметр, обычно участвующий в кройке и шитье.

- Извини, Сантиметр, ты не откажешься помочь мне?

- А что случилось? – спросил Сантиметр

- Долго объяснять! – Сказала я, потому что мне не терпелось выполнить просьбу Пианино и измерить Стеллаж.

Мы с Сантиметром подошли к задремавшему в дождливый день Стеллажу, и измерили его параметры.

- Что происходит? – всполошилась Стиральная машинка

- Почему вы измеряете только габариты Стеллажа, а нас оставляете без внимания? – Сушилка тоже почувствовала что – то неладное.

И только Утюг не произнёс ни слова, потому что его двигали из комнаты в комнату много раз, и он уже ничему не удивлялся.

- Ну как? Измерили? – спросило деловито Пианино, когда мы с Сантиметром вернулись в комнату без окна.

- Измерили! – начала я докладывать.

- Это судьба!!! – закричало Пианино, когда услышало, что Стеллаж помещается в простенке рядом с дверью,  и даже остается ещё место для стула.

- Как ты не понимаешь? Это судьба! – Пианино было очень эмоциональным. - Можешь сообщить своему Стеллажу аристократу, чтобы готовился к переезду!

- Ты уверено, что он тебе не помешает? – я не верила в счастье  книжного Стеллажа.

- Мы с ним будем смотреться прекрасно, потому что подходим друг к другу! – мечтательно произнесло Пианино.

- Оба деревянные – съехидничала Дверь, но замолчала под строгим взглядом Пианино.

- Я пошлости не терплю! – Пианино покраснело от злости, и все заметили, что оно действительно подходит к книжному Стеллажу из красного дерева.

Всё закрутилось и завертелось в нашем доме. Мы таскали книжки, сортировали ноты, мыли пол и плинтуса – готовили всё для новоселья книжного Стеллажа. Он стоял пустой без книг и прощался со Стиральной машинкой, Сушилкой и гладильной доской с Утюгом. Всё – таки годы они провели вместе в проходе на балкон.

- Не переживай! – Успокаивала Стеллаж Сушилка – Всё будет хорошо!

- Отдохнёшь от нас! – улыбнулась ему Стиральная машинка.

- Что вы его успокаиваете? – воскликнул Утюг – Сколько он может страдать здесь? Ему рядом с Пианино самое место!

- Спасибо вам за поддержку! -  сказал книжный Стеллаж, и грустно в последний раз посмотрел в окно. Он знал, что переезжает в темную комнату, где есть только дверь, открывающаяся в сад.

Мужчины взяли Стеллаж за бока и понесли по ступенькам на нижний этаж дома в комнатку, где Пианино с волнением ждало появления своего нового друга.

Было совсем не просто установить долговязый Стеллаж и прикрепить его к стене. Он очень устал от всех переживаний, но, прислонившись к новой стене в маленькой комнатке,  сказал:

- Ну, наконец – то я  дома!

Книги, словари, ноты и альбомы с радостью занимали свои места на полках.

В сумраке комнаты они присмотрелись друг к другу:

- Добро пожаловать! – смущенно произнесло Пианино

- Будем знакомы! – торжественно представился Стеллаж.

Я взглянула на комнату, которая преобразилась от появления в ней книжного Стеллажа.

Села на свой стул между ними и рассказала им то, что никто ещё не слышал:

- Знайте, мои дорогие – обратилась я к Пианино и к Стеллажу – я бывала в домах, где не было ни одной книги.

- Серьёзно? – удивился Стеллаж

- Серьёзно. – Ответила я

- Ну и что? Разве книги обязательно должны быть в каждом доме? – спросило Пианино

- Не знаю! – честно сказала я – возможно в наш компьютерный век и необязательно держать в доме книги. Но не могу забыть, как я осталась ночевать в квартире своих знакомых, и не нашла даже одной маленькой книжечки в их большой квартире.

- А что было в их квартире? – спросил Стеллаж

- Всё! Мебель, драгоценности. И люди эти не были мещанами. Нет!

- Они были программистами – догадалось умное Пианино

- Совершенно верно – согласилась я – Они были способными и успешными людьми. Но семья их трагически развалилась.

- Из–за того, что у них не было книг в доме?

- Из–за того, что их не связывали строчки стихов, и мелодии души. – Я пыталась им объяснить необъяснимое. -  Книги дарят людям счастье, спокойное и умное.

- А музыка? – Пианино начинало меня ревновать

- Музыка – это фон для счастья! – Успокоила я красивое Пианино.

Они остались одни в комнате. Уют, который излучали книжный Стеллаж и Пианино, согревал весь дом.

- Как они там? – поинтересовался Утюг, он переживал за Стеллаж

- Всё замечательно! Они так подходят друг к другу! – сказала я и почувствовала, что вышла из черной полосы в своей жизни.

«Надо будет купить им торшер» - подумала я засыпая.

Но я забыла сказать вам самое главное!

В двери маленькой комнаты, напоминающей чулан, был кусочек узорного стекла, и лунный свет нежно освещал поселившихся рядом Пианино и книжный Стеллаж из натурального дерева.