28.09.2013



Он забудет, я забуду, ты забудешь,  мы забудем….
Забыть отдать долг….  "Ой, хорошо, что вы напомнили!" – это ещё не худший вариант.
Бывает по – другому: на нас смотрят непонимающим взглядом, и это как страшный сон. Не потому что жалко денег, а потому что все ближе подходит время, когда помочь другому, будет считаться самой большой глупостью.
В нашей семье рассказывался случай:
Брат моего дедушки задолжал ему большую, по тем временам, сумму.
- Скажи ему! – шептала бабушка дедушке ночью – Почему ты ему не напомнишь? Нам же не на что кормить детей, а у него уже дела пошли в гору.
После небольшой паузы дедушка произнес слова, которые мы все получили в наследство:
- Всего 2000 рублей, и я знаю кто мой брат.
Нам же так не хочется поверить в Неблагодарность!
Но придется понять и не удивляться этой странной Забывчивости, в которую Неблагодарность любит одеваться.

                                    *****
Мы прибыли в новую страну в качестве самых настоящих беженцев.
Израиль принимал всех, понимая, что от хорошей жизни не бегут. Даже те, кто рассказывали о своем благополучии на прежней родине, тоже получали средства и материальную помощь от государства, которое открыло двери и предоставляло возможность не только спастись, но и начать жизнь сначала.
На улице мы не жили ни одного дня и голодными не были.
С нами разговаривали на улице, предлагая помощь, нас приглашали в гости, нам дарили надежду, потому что приглашали нас не миллионеры, получившие наследство, а самые обыкновенные люди.
Нам помогали советами, которые пригодились даже нашим детям.
Влияние этого отношения человеческого и щедрого со стороны чужих людей, не могло оставить нас равнодушными.
Честно вам скажу, я никогда не задумывалась:  стоит или не стоит помогать человеку, попавшему в беду или в трудное положение.
Проблемы вновь прибывших в страну – это не личные проблемы, типа поссорился с женой, или сын грубит.
Разговор шел о выживании. Чтобы найти свое место, необходимо было -  выучить язык и найти работу, адаптироваться в новой среде и это было трудно всем без исключения.
Конечно, есть люди от природы одаренные легким восприятием жизни, они никому не надоедают своей паникой и повышенной встревоженностью, хотя положение их тоже объективно сложное.
Но в основном все чувствовали неуверенность в завтрашнем дне – эта удрученность парализовала не только стеснительных и некоммуникабельных, но и  самых отважных и смелых людей.
                                  *****
- Здесь только по протекции принимают на работу! – кричал мне молодой человек, как будто у меня уже с работой вопрос  решен.
Я была точно в таком же положении, как и он, только старше его в два раза, что при устройстве на работу имеет значение.
Почему я не ответила ему равнодушием, или просто вежливым пониманием? Почему я не сказала ему слова, которые уже были тогда в моде: "Это твои проблемы!"
Не только не сказала ничего из этого тухлого жанра, но даже и не подумала, и не почувствовала кто передо мной….
Помогать, и неважно кому помогать! Такой девиз был у меня с детства.
В узких туфлях на каблучке я бежала по незнакомому городу, в который мы  прибыли, и не знала, что скажу и самое главное кому.
Это была биржа труда, напоминавшая избушку на курьих ножках. Дверь в кабинет начальника, который отказал моему знакомому в работе, не была для меня преградой:
 - Тебе кого надо? Кого ты хочешь принять на эту работу? Человек с квалификацией, профессионал своего дела тебе не подходит! А кто тогда  подходит??!
Я нависла над ним своими вопросами, он только хлопал от удивления глазами.
Раскрасневшаяся от бега по жаре, с пульсирующими от боли ногами в узких туфлях, я была полна решимости добиться справедливости. Этот человек понял всё правильно и не рассердился на мой гнев. Он усадил меня, предложил воды и попросил всё рассказать и объяснить ему по порядку.
- Я всё выясню и дам тебе ответ – произнес он, записав мой адрес.  
Успокоить своего знакомого, который был уверен в отрицательном ответе, я не могла, потому что сама не очень – то верила в успех. Если честно сказать, в стране, из которой я выехала, я была никто – очень скромная учительница музыки. Не профессор, не лауреат государственных премий – просто учительница в музыкальной школе, даже не для одаренных детей.
"Кто я такая, чтобы он мне помог?" - я просила совсем не за себя.
Как-то за себя не приходилось просить, а тем более требовать.
Вечером этого дня  я, как всегда, стояла у доски класса, который нам изучающим иврит, любезно предоставляли умные администраторы.
Годы я не могла понять этого великодушия – мы не платили ни за аренду, ни за электричество, а нам предоставляли здания и помещения бесплатно.
Кто – то постучал в дверь класса. Было уже около девяти вечера. Я увидела этого начальника биржи труда. В полумраке коридора он отдал мне записку с адресом, телефоном и местом работы для молодого человека, который назавтра начал свою трудовую деятельность в новой стране по профессии, и, кстати, работает там до сих пор, т. е больше двадцати лет.
Окрыленная я бежала к дому, где жила семья моего знакомого, которому я уже помогла. Ликование, подаренное мне начальником биржи труда, не замолкало во мне много лет. Так же, только в разных вариациях, я помогала ещё десяткам людей, открыв в себе способности убеждения. За других просить совсем не трудно, вы знаете это так же хорошо, как и я.
Они уже, наверное, спали, когда его жена открыла мне щелку двери.
- Завтра, обязательно, пусть ваш муж позвонит, поедет, скажет! – бормотала я восторженно шепотом, после того, как она дала мне остужающий взгляд и жест: Тихо! Ребенок спит!
- Да, да, конечно – извинилась я за радостный тон и настроение.
Она взяла записку и скрылась за дверью. Я тогда даже не была уверена, что муж  рассказал ей о том, что я побежала за него просить.
А может быть я и ему ничего не сказала? Может быть, просто вскочила и побежала в узких туфлях на каблуках туда не знаю куда, за тем, не знаю зачем….?
Да нет, же, мои дорогие! Я не была дурочкой или сумасшедшей. Помогали нам и помогали мы только по одной причине: мы спасались. Все подходят к грани, к обрыву, когда лишаются своей привычной с детства жизни. Я отвела этого человека от обрыва. Он утром пошел на работу. Мы с ним победили! Можно ведь было согласиться с ним, когда он кричал, что в Израиле можно найти работу только по протекции. Но я поняла его крик, как крик о помощи. Это был самый настоящий крик души!
Спустя столько лет, я бы и не стала рассказывать этот малозначащий эпизод из моей жизни, если бы не состояние, которое я стала принимать за старость. Беда моя, что я помню.  Я стала иногда стесняться, иногда мучиться, что я помню. Помню мелодию из хорошего фильма, помню книги, которые люблю, помню людей, повлиявших на мою жизнь, помню добро, помню случаи невероятных совпадений …..
 Много лет записываю то, что помню, кое- что публикую, многое оставляю "в ящике", но помню.
И вот совсем недавно попала под "холодный душ" – взгляды людей, которые слушали меня, были такими равнодушно – злыми, что я поняла: или я сошла с ума, или это старость в худшем её варианте.
Через двадцать три года, в семье этого человека, которому я когда-то помогла устроиться на работу, я рассказала этот случай – как он отчаялся, и как все потом получилось замечательно.
 Реакция была такой: через мою голову, он посмотрел на свою жену и спросил:
- Ты помнишь? – развалившись на стуле, он ковырял деревянной палочкой в зубах.
- Нет  – ответила его супруга и начала собирать грязную посуду.
- А как же было? –протянула я вопрос, как просьбу о милостыне.
Его жена уже встала из–за стола и бросила мне ответ – огрызок:
- Пошел, да получил работу.  Вот и всё!
Я не удержалась:
- Ну, вы даете, ребята….
Гости смотрели на меня, как семья кротов на Дюймовочку.
Конечно, я не крошечная девочка из сказки, а грузная пожилая женщина, но ситуация сделала меня странной в глазах присутствующих. Я имела законное право на снисходительность, но и этого не получила.
Не сразу отошла дома от шока.
Пульсировала мысль: "Зачем? Я неправильно прожила жизнь! Какие молодцы, кто даже голову не поворачивают к тем, кто тонет, нуждается, просит о помощи". Есть ведь такие умники, от которых "слова доброго не услышишь"?  Сразу посыпались пословицы типа: не делай добра, не будет зла. Но мудрость мудростью, а природа человека – это природа человека.
Дело в том, что я с детства ощущаю в себе данные, которые называю артистичностью. Ну, есть же люди с ранних лет справляются с трудными математическим уравнениями?
Или маленький ребенок  самостоятельно научился  читать. Да что долго ходить за примерами: мне недавно привели девочку восьми лет. Поет арии из опер на итальянском языке. Родители покупают ей диски, и она не просто, а оперным голосом исполняет сложнейшие вокальные пассажи.
А у меня был дар убеждения. Вы не поверите, но с детства я не на сцене, а в реальной жизни ощущала себя актрисой.
Когда мы приехали в новую страну, я ходила по улицам большого города и учила иврит. Разговаривала с прохожими, с продавцами – мне необходима была живая речь. Захожу в маленький магазин " Косметика" и говорю:
- Я знаю ваши проблемы и могу вам помочь.
Смотрят на меня внимательным взглядом и отвечают:
- Завтра в восемь утра ждем Вас.
Мы ещё какое-то время говорим о кремах и лосьонах и расстаемся приятелями.
С таким диалогом я была за одно утро в регистратуре поликлиники, в детском садике предложила услуги преподавателя ритмики и в Доме престарелых  – и везде получила положительный ответ.
Рассказывала об этом в группах, где работала психологом, давая людям пример артистического искусства, которое гасит неуверенность в себе. Перевоплощение – это вариант победить в диалоге с бюрократом, со служащим банка, да и в сложных ситуациях артистичность помогает очень.
Устройство на работу может быть сценой из спектакля, сценарий которого вы придумали сами.
Я немножко отвлеклась.  Но давайте я расскажу вам, как я себе нашла работу. Забыть это невозможно!
Мне позвонили из маленького городка на севере Израиля:
- Нам нужен преподаватель игры на органе. Вы можете нам помочь?
- Могу – отвечаю я из своего сценария, лихорадочно понимая, что орган – это инструмент, который я слышала в соборах Талина, Праги… "Клавиатура везде одинаковая…. Но почему в Израиле орган? Это что уже и еврейский инструмент" – спрашиваю я себя и вижу в зеркале идиотку.
- Отлично. Но у нас есть только два ученика…. – говорит мне мужской голос неуверенно.
- Мне достаточно одного – отвечаю я, и знаю что говорю.
Через месяц у меня было уже тридцать учеников.
- Прекрасно! – обрадовался мой будущий начальник и объяснил где и когда мы с ним встретимся.
Соседка израильтянка сразу меня успокоила, увидев мою побледневшую физиономию в проеме своей двери:
- Орган – это электрический  музыкальный инструмент с клавиатурой, на котором дети учатся играть.
Поблагодарив соседку за информацию и за адрес магазина музыкальных инструментов, я уверенно зашагала пешком через весь город. Покупать орган, вы думаете? Да что вы?
У меня на автобус денег не было. Но артистичность всегда при мне.
Экзотические бусы к простому платью – это обязательный атрибут роли. Мне всегда кажется, что бусы определяют успех.
В магазин музыкальных инструментов  я шла с одной единственной целью: посмотреть, что такое орган. Я не знаю, в каком году в России появились эти электрические пианино и органы, но в той среде, где я получала музыкальное образование, ни о каких органах даже не слышала. Труба, тромбон, аккордеон, скрипка, фортепиано…. Но орган? Представить себе не могла что это такое!
И вот я в магазине. Маленькая клавиатура нового изобретения японцев. Фирма Yamaha – целый ряд разных по уровню инструментов. Начинаю пробовать, интересоваться, и продавец, понимая, что я профессионально разбираюсь в музыке, подключает все больше и больше инструментов, показывая и предлагая товар.
Он смотрит на меня, как на человека вышедшего только что из пещеры, и присоединяется к моим восторгам.
Вместо тяжелой для детей клавиатуры роялей, которые я знала с детства, я ощущаю клавиши, под которыми звучат то флейточки, то колокольчики, то смех гномов, то щебетание птичек….
Около меня собирается народ, который я воспринимаю, как публику. Играю танго и фокстроты, вальсы и менуэты…. Люди начинают покупать инструменты, которыми я восторгаюсь.
В конце рабочего дня, продавец этого магазина подарил мне орган…. Я растерянно бормотала слова благодарности, и думала:
"Расскажу, не поверят…"
Итак, я получила не только приглашение на работу на севере Израиля, но и музыкальный инструмент. 
"Радоваться рано!" – так я решила, и начала изучать, как готовиться к первому интервью при устройстве на работу в новой стране. Открываю газеты, которые читала в те времена. Большая статья на две странице – рекомендации по устройству на работу для вновь прибывших: принять душ, пользоваться дезодорантом, прическа, одежда, обувь…. Я не знала плакать или смеяться. Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят….
Мылась, причесывалась, одевалась, и ничего не помогало…. Не то, что вспотела – взмокла! Морда пунцовая, что делать не знаю.
Так и села в автобус, постоянно присматриваясь и принюхиваясь к себе…  В большой хозяйственной сумке везла клавиры и сборники нот, начиная от сонат Бетховена, до оркестровых и хоровых партитур разных композиторов. В полиэтиленовый мешочек положила туфли на каблучке, а ехала в автобусе в широких и разлапистых сандалиях. Жалела себя очень. В сорок лет начинать жизнь с нуля, никому не пожелаю!
Маленький городок, в который я прибыла, напоминал Пярну, только с одной, но большой разницей – температура июльского воздуха была +40 в тени …..
Горы окружали дома и коттеджи, зелень и цветы, уютный центр города. Впечатление не плохое, но когда я добралась до здания, которое искала, пот лил ручьями с моей пунцовой физиономии.
Спряталась за маленький грузовичок, около которого, облокотившись, курил огненно рыжий молодой человек.
- Можно я тут за вашей машиной туфли переодену? У меня сейчас важное интервью по приему на работе – спросила я запыхавшимся голосом, здание это находилось на горе, как собственно и весь этот городок.
- Вам помочь? – спросил этот Рыжий – почему то сильно радуясь.
Наклонившись раком (извиняюсь!) над большой сумкой с нотами, я долго копошилась, пока нашла мешочек с туфлями на каблучке.
Он держал меня под локоть, подавал мне второй туфель, а я пока рассказывала ему, что прочитала в газете, как надо выглядеть при устройстве на работу. Шансов у меня не было никаких - грустно пришла я к такому выводу.
Молодой человек, который действительно очень мне помог, был в шортах, но они напоминали больше трусы серого цвета. Его сандалии видавшие виды и такая же облупленная машина, давали мне намеки: зря ты, Таня, так переживаешь насчет внешнего вида!
Я поковыляла к стеклянным дверям нужного мне здания, которое напоминало Дом культуры.
Рыжий молодой человек, выждав нерешительную паузу, пошел за мной. Мне показалось, что он смущен не меньше меня.
В фойе я нашла туалет и умылась холодной водой, остудив хотя бы пульсирующее лицо.
Не знаю даже, как вам описать свою реакцию, когда этот Рыжий представился мне моим будущим начальником:
- Как это? Вы? – я беспомощно показала ему глазами на грузовик, за которым он держал меня двумя руками, чтобы я надела на отекшие ноги туфли на каблуке.
Какая там артистичность? О чем вы говорите! Несчастная, потерянная женщина…. Позор – другого слова не могу подобрать.
Даже в те времена, когда у меня не было лишнего веса, а не чувствовала себя легкой. Как бы хотелось сейчас войти в фойе уверенной летящей походкой…..
- Что вам исполнить? – спросила я уставшим голосом, показывая глазами на старенькое пианино, которое прижалось к стене, чтобы никому не мешать.
- ??? – он не понял вопроса.
- Чайковского, Шопена, Моцарта?  – Я иврит забыла, как будто не повторяла диалога с работодателем и не учила его наизусть крепко накрепко.
- А!!!! – догадался Рыжий – Нет, ничего не надо!  - Я не могла понять почему? Музыкантов прослушивают комиссии, и я подготовилась.  Чувствовала, что он читает мои мысли. По мимике он был совсем не дурак.
- Поехали! – предложил он, и у меня было впечатление, что он тоже потерял дар речи.
"Ничего себе интервью…" – растерянно подумала я.
В кабине его грузовика дул ветерок, и я разрешила себе расслабиться.
Он поглядывал на меня, но опасности я не чувствовала. Еду себе по дороге почти темной от эвкалиптовых деревьев, открываются виды такой красоты, что я забыла о себе, о том, как я выгляжу, какое произвожу впечатление.  Настоящее счастье - это когда можно забыть о себе!
Он остановил машину около маленького домика с уютным двором. На высоком дереве сидел босоногий мальчишка.
- Один из твоих учеников – сказал Рыжий, и тут же представил второго. На мгновенье мне показалось, что я все-таки перегрелась на солнце, но Рыжий успокоил меня:
- Близнецы! – Босоногие пацаны были такими же рыжими, как их папа. Как потом выяснилось, оба с абсолютным слухом.
Жена моего будущего начальника, симпатичная женщина, почему-то со слуховым аппаратом в ухе, остановила на мне ошалелый взгляд…. Потом посмотрела круглыми глазами на мужа. И не успела я подумать, что только сцены ревности мне не хватает, как он, понимая её ошалелый взгляд, сказал ей:
- Да!!!
- Поверить не могу! Это невероятно! – повторяла его жена, приглашая меня войти в комнату.
Наконец–то  мы все втроем поместились на старом диване и склонили головы над альбомом с фотографиями.
С красивого цветного снимка на меня смотрела …. моя двойница.
Это была их родственница из Австралии. Я вытянула шею, и больше всего меня поразил веснушки и цвет кожи – это была я только чуть постарше возрастом….
Через год, когда она приедет в гости, и её приведут в мой класс,  мы с ней будем смотреть друг на друга, как в зеркало….
Я проработала в этом городке на самом севере Израиля до самой пенсии. Познакомилась не только с родителями своих учеников, но с дедушками и с бабушками. Я была первой учительницей музыки в этом замечательном уголке нашей планеты за последние сто лет.
Орган, который я получила в подарок, всегда стоял на почетном месте, а к нему присоединилось ещё два пианино. Но это уже другая страница в моих воспоминаниях.
У каждого из нас есть истории, которые мы помним. И дело даже не в том кто и как нам помог, и кому и как мы помогли. Можно всё и всех забыть…. И даже так говорит Мудрость: сделал добро и забудь!
Только я думаю, а если он забудет, я забуду, ты забудешь, мы забудем? Что тогда?


19.09.2013



Наедине с ожирением.
- Итак, Ожирение, здравствуй! Будем знакомы…
- Здравствуй…. – произнесло Ожирение. Мы с ним знакомы давно - с детства. Я всегда была полной.
- Полноватой…. Но всегда были люди полнее тебя - поправило меня Ожирение ласковым голосом.
- Я была компанейская, окружена друзьями…
- И кавалерами! – Ожирение улыбнулось. – Это ложь, что мужчины любят худых девушек. Что в них хорошего? Худые люди часто злые, раздражительные.
- А полные – больные. –  Возразила я. Мне не хотелось обижать Ожирение, но мы остались один на один, и больше говорить было не с кем.
Ожирение не спорило - оно знало, что лишний вес – это заболевания сердца и суставов, сахарный диабет и гипертония.
- А люди с нормальным весом не болеют? – Робко спросило Ожирение. Голос у Ожирения изумительного тембра! Глаз не видно – они заплыли от отёчности, фигуры никакой, а голос проникает в самое сердце. Манеры, воспитание, характер - безупречные! Поссориться с Ожирением нет причин. Даже когда оно надоедает мне, и я грубо отгоняю его, чувствую себя виноватой, знаю, что Ожирение всегда ждет меня и готово помириться.
- Худые люди болеют точно так же, как и полные.  Я знаю не только статистику, но и опыт жизненный приводит факты из жизни друзей и родственников.
- Ну, вот видишь! – Воскликнуло Ожирение. – Помнишь Людмилу Олеговну, которая голодала по двадцать дней?
- Какую Людмилу Олеговну?
- Как какую? Она была твоей приятельницей и очень любила тебя.
- Да, да… Я тогда родила сына и была молодой мамой.
- А у неё было четверо детей. Она была доцентом в университете. Помнишь?
- Помню. Её бросил муж, и она осталась с детьми одна. Дочка старшая тоже ушла из дома.
- Вот именно! Помнишь, какая она была истощенная? – Ожирение радовалось, что я вспомнила эту женщину, действительно истощенного вида, с темными кругами вокруг ввалившихся глаз. Она была рукодельницей, и связала мне в подарок ажурную летнюю кофточку темно-синего цвета. Я была счастлива получить такой подарок! Так и запомнилась себе в то лето в штапельной цветной длинной юбке по фигуре и в этой ажурной  коротенькой кофточке, облегающей, но совершенно не вульгарной.
- Она была голодальщицей  – сказала я.
- И йогой! – Ожирение помнило всё.
- Лечебное голодание. Йога. Многие люди верили, что это дорога к здоровью. – Грустно сказала я. - Всё правильно, так оно и есть.
- Тогда почему же Людмилу Олеговну бросил муж? Почему эта дивная семья распалась? – Ожирение продолжало свои вопросы.
- Потому что семья – это супружество. А йога подразумевает одиночество – пост, медитации, отрешенность….
- А супружество и пост несовместимы?
- Я думала, что совместимы. Когда мы познакомились с Людмилой Олеговной, я интересовалась  йоговским образом  жизни. Вегетарианство полезно, поэтому в те годы мы и переехали на юг, где много фруктов и овощей. У нас был круг знакомых интересный – сыроеды. Мы читали книги ученых, врачей о здоровом образе жизни.
- Вы были здоровы? – спросило Ожирение?
- Мы были полны уверенности, что обилие фруктов и овощей, плюс активный образ жизни – это путь к здоровью.
- И вы были здоровы? – повторило свой вопрос Ожирение.
- Мы были здоровы. Но сейчас я уже не знаю…
- Что?
- Может быть - это была молодость?
- Вы были худыми? – Ожирение пыталось понять, что с нами произошло.
- У нас не было лишнего веса. Но мы никогда не были фанатиками диет и голоданий. И кроме того бросалось в глаза, что не почти все, а все наши знакомые сыроеды, люди, занимающиеся йогой, расторгали семейные узы и уходили в несчастливую личную жизнь. А мы хотели сохранить наш союз. В какой – то момент я спохватилась и сказала себе: «Здесь что – то не так!»
- Что ты заподозрила? – Ожирение насторожилось. Мы беседовали впервые.
- Я не заподозрила, а поняла, что семья должна встречаться за обеденным столом. Пироги и салаты, ароматный чай и пирожные – атмосфера тепла и уюта…
- Сытости! – добавило Ожирение
- Благополучие! – подтвердила я.
- Поэтому ты прервала отношения с вегетарианцами? Ну, так что же случилось? – Ожирение хотело знать.
- Не сразу. Теория правильного, умеренного питания, исключающего праздничные столы, долго жила в нашем доме.
- Только теория? – не поняло Ожирение.
- Теория и практика, конечно. Умеренное питание, интенсивная профессиональная жизнь, спорт на природе – всё это позволяло нам подниматься по лестнице жизни в правильном направлении. Мы воспитывали детей. А потом родились внуки…
- А когда же зародилось сомнение? Когда ты поняла, что люди, строго придерживающиеся диеты или йоговского образа жизни, не могли быть счастливыми в семейной жизни?
- Да, сомнения зародились тогда, когда на практике я  встретила людей, проповедующих правильный образ жизни, но они сами были доказательством жизненных неудач. Когда и моя семья «затрещала по швам», я принялась за еду – она единственная успокаивала меня хотя бы немного.
- А что случилось? – воскликнуло Ожирение
- Наши дети и внуки стали отдаляться от нас… - горько призналась я.
- Как это «отдаляться»?
- Они стали презирать нас.
- За что?
- До сих пор не знаю. Но думаю, из  – за того, что мы были, по их мнению,  «правильные» - в школе учились хорошо, не курили, не пили….
- И правильно питались.
- Мы всё делали правильно.
- И это было им противно?
- Нас ненавидели наши дети и внуки.
- Но почему? – Недоумение отразилось на лице доброго и славного Ожирения.
- Понимаешь, жизнь для молодых людей – это невероятные трудности. В молодости человек находится на постоянном жизненном экзамене. Сильные люди способны бороться и выстоять. А слабые уходят в неправильном направлении и начинают ненавидеть тех, кто победил все невзгоды.
- А что бы хотели ваши дети?
- Они хотели дом – уютный, с ароматными булочками в духовке.
- В других семьях это было? – тихо спросило Ожирение.
- Конечно! Мои дети видели столы, ломящиеся от блюд из говядины и баранины, жареное и маринованное, жирное и сладкое…. Там было намного веселее, чем в нашем доме.
- А в вашем доме было грустно?
- Конечно, грустно. Даже в праздники мы старались не есть печеное. К спиртному нас не тянуло, и поэтому аппетитной закуски у нас тоже не было.
- Тихо, чисто…. – Ожирение пыталось представить обстановку в нашем доме.
- И очень всё серьёзно. Мы всегда учились.
- И учили других.
- Да. Около нас всегда были люди, и мы им рассказывали о том, как питаться и не поправиться, не заболеть.
- Это раздражало ваших детей?
- Их уже не было рядом с нами. Нас охватила паника!
- Дети - сладкоежки. И ещё они любят подарки – Ожирение знало, что говорило.
- В нашем доме не баловали детей. А сладкого вообще не было.
- Серьёзных и правильных родителей дети не любят? – осторожно спросило Ожирение.
- Они боялись нас и презирали.
- Но почему?
- Правильные люди судят других «неправильных». Дети не хотели быть под постоянным следствием и судом. Короче, они отвернулись от нас – сказала я, и придала голосу как можно больше легкомысленной интонации.
- Ох, ты Боже мой! – воскликнуло Ожирение. – Это же самое страшное, что может случиться с человеком! Но, скажи мне, только от «правильных» родителей отворачиваются дети?
- Думаю, да. Потому что родители пьяницы, неудачники или банкроты вызывают чувство жалости. Дети, наоборот, пытаются поддержать падших и никчемных родителей…. И при этом взрослеют, становятся сильными. Они настоящая поддержка своей семьи – у них нет выбора. 
- Но правильным и сильным родителям тоже очень тяжело в жизни. Они тоже страдают! И нуждаются в помощи своих детей!!! – Ожирение выглядело беспомощным.
- Мы не показывали свои страдания. Быть сильными для своих детей – это жизненная стратегия.
- Но вас не учили быть слабыми… - пыталось оправдать нас Ожирение.
- Нас учили быть сильными. Послевоенная жизнь не баловала…
- И вы расстались со своими детьми и внуками? -  Спросило Ожирение с ужасом в голосе.
- Нет. Мы их вернули…
- Как? – удивилось Ожирение
- Праздничными столами. Я стала готовить вкусные блюда, и мы стали собираться вокруг еды.
Часами я готовила эту специальную еду, а потом часами сидела со всеми за столом и ела пирожки с бульоном, шницели и фаршированные перцы, рыбу, запеченную  в майонезе и жареный картофель.
- Но можно было готовить диетические блюда? – я знала, что Ожирение задаст этот вопрос.
- Какие диетические блюда?
- Салат… 
- Прекрасно! Салат.  А что ещё?
- Не знаю – Ожирение чувствовало себя в тупике.
- И я не знаю. И никто не знает! Понимаешь!? – крикнула я в отчаянии.
- Да, ты права. В последнее время говорят, что свёкла и морковь – это углеводы, которые приравнивают к сахару – Ожирение, так же как и я,  было осведомлено о новых открытиях в диетологии.
- А сок – это концентрат сахара, способствующий возникновению диабета – мы понимали друг друга. – Поэтому, когда ты говоришь, что приготовь салат и отварную несоленую рыбу, то я тебе скажу, что….
- Что это будет скучно и не интересно – Ожирение закончило мою мысль.
- Вот я и начала печь кексы и запеканки, пудинги и бисквиты.
- И твои дети вернулись к тебе? – Ожирение хотело знать
- Дети вернулись. Но доверие и любовь между нами исчезли.
- Почему? – изумилось Ожирение
- Они помнили нас властными и высокомерными, холодными, уверенными в себе людьми.
- И даже то, что ты старалась угодить им во всём не помогло?
- Между нами восстановились дипломатические деловые отношения. Это максимум на что мы способны.
- Но хотя бы они не презирают тебя, как раньше – Ожирение явно мне сочувствовало.
- Презирают. И даже жалеют.
- За что, сейчас?
- За ожирение….
- Ты готовила вкусную еду, запахи которой восстановили твою семью, но сама ты поправилась и не можешь похудеть? Ты хотела сохранить хорошие отношения в семье, а вместо этого твой лишний вес….
- Не вместо этого, а вместе с этим. Чтобы сохранить семью не достаточно накрывать на стол три раза в день, т.е. готовить еду, а нужно ещё работать.
- Да, ты права – согласилось Ожирение – деньги никто даром не даёт. Но прежде, чем мы перейдём в нашем разговоре к работе, которой человек посвящает много времени и сил в течение жизни, у меня остался ещё один вопрос о твоих детях и внуках.
-  Спрашивай! -  мы остались с моим Ожирением один на один, и у меня не было от него секретов.
- Твои дети тоже с лишним весом, таким же, как и у тебя?
- Нет. Мои дети следят за собой. Они занимаются спортом, не едят мучного и жирного, сладкого и калорийного.
- Ничего не понимаю… - ошеломленный взгляд Ожирения заставил меня улыбнуться.
- В этом   - то весь парадокс –  сказала я Ожирению.
- Дети требуют любви в виде сладкой жизни, а потом оставляют тебя в немолодом возрасте с твоими пристрастиями к еде?
- Это так! К сожалению – это так. Как женщина после родов остается с лишними килограммами, так и мама, вырастившая детей, остается с серьёзным ожирением. Она долгие годы не думала о себе.
- Но есть женщины волевые. – Ожирение было осведомлено об образе жизни многих женщин.
- Есть и волевые.  Я слышала, что многие из моих приятельниц готовят еду для мужа и детей, а сами едят свою пищу без калорий. У меня это не получается.
- Ты любишь покушать?
- Я должна пробовать во время приготовления пищи. А потом срабатывает инстинкт, и я объедаюсь…
- Мало ты есть не можешь?
- Я могу вообще не есть.
- То есть? – удивилось Ожирение.
- Несколько раз в жизни я проводила курс лечебного голодания – десять дней, две недели только воду пила.
- Так ты тоже волевая женщина!? – воскликнуло Ожирение
- Нет. Я могу не есть долгое время, как жить без мужчины.
- Без секса, ты имеешь ввиду?
- Без секса, без ласки, без общения…. Я могу. Но только в том случае, если я одна. А если в доме мужчина, которого я люблю, отказаться от него невозможно.
- Еда это такой же инстинкт, как секс?
- Вне сомнения. Кушать вкусно также необходимо, как дышать, любить, двигаться, общаться с друзьями.
- Но это, же тупик!!! – Ожирение смотрело на меня грустными глазами от безысходности. – А работа? Почему она не отвлекает? Ты всегда много работала!
- Творческая работа – это хронический стресс! Ты не представляешь неудовлетворенность творческого человека. Даже самый талантливый, самый успешный художник, музыкант, артист страдает от того, что даже близко не может приблизиться к страстно желаемому совершенству.
- Поэтому люди искусства пьют спиртное?
- И много курят….
- И едят. – Ожирение, как и я, понимало сложность темы нашего разговора. – Но врачи??? Почему они так беспомощны? Изобрести методику похудания сложнее, чем придумать самолет?
- А кому это будет выгодно? – Ожирение рассмешило меня.
- Людям! – Ожирение было не виновато, что на планете возникла острая проблема лишнего веса.
- Каким людям? Ты же понимаешь, что есть огромная прибыль от продажи продуктов, напичканных химикатами и гормонами. И медицина сегодня связана с продажей лекарств, хирургией, приносящей огромные суммы денег.
- Ты хочешь сказать, что лишний вес у населения – это умышленная компания.
- Это образ жизни, в котором мы живем. Нет физической работы! Понимаешь? Люди просыпаются утром и им некуда идти, и нечего делать. Холодильник полон еды. Домашние работы настолько просты и легки, что их выполняют даже старые и больные люди. Нет подъёма тяжестей, нет походов из города в город, из деревни в деревню. В школу детей возит специальный автобус, взрослое население сидит за рулем собственных машин.
- Так что же делать? Выбери себе Диету или подходящий Спорт…

 - Я перепробовала все диеты, и купила все тренажеры, которые предлагала реклама.
- Да я вижу – сказало Ожирение и повернуло своё туловище к модерновой беговой дорожке, которая прижалась к велосипеду.
- В доме у меня побывали диетологи и инструкторы по гимнастике....
- И тебе это всё не подошло?
- Пока я надеялась на диеты и тренажерный спорт, вес мой прибавлялся каждый год по килограмму -  я  больше не боялась правды.
- Так ты поправилась не в один год? – Ожирение пыталось понять.
- В том  - то и дело, что очень постепенно. Я портниха – всю одежду себе шью сама. И очень поздно поняла, что каждый год выкраивала себе брюки и платья, блузочки и жилеты, на сантиметр шире….
- За двадцать лет двадцать сантиметров? – ужаснулось Ожирение.
- Именно так! Никогда для меня не было проблемой купить падающую ткань и сшить наряд, скрывающий надвигающуюся полноту. Не только я, но и те, кто видели меня каждый день, не замечали, как я за двадцать лет поправилась на двадцать килограммов.
- Тебя любили! – Ожирение, как всегда успокаивало меня.
- Я давно чувствую себя ущербной…. Походка моя тяжела, отдышка, я перенесла четыре тяжелейших сердечных приступа…. Могла бы ещё работать, но, увы….
Мы замолчали. Сидели рядом – я и моё Ожирение.
- Если бы вернуть время обратно, чтобы ты изменила в своём образе жизни? – вдруг спросило Ожирение.
- Только одно! – я была готова к этому вопросу – Всё очень просто! Я бы не прислушивалась ни к одной диете, не интересовалась бы ни одной теорией о питании.
- А что же тогда? – Ожирение удивилось.
- Маленький объём еды!!!! Это главный секрет. Когда я, живя в холодном уральском городе, прочитала о питании с обильным употреблением фруктов и овощей, то посчитала, что это панацея от всех болезней.
- Но это действительно полезно для здоровья! – ожирение не понимало меня.
- Полезны витамины и минералы, содержащиеся во фруктах и овощах – без них нет здоровья -  согласилась я – Но калории!!!! Поедание килограммов винограда и персиков, арбузов и дынь…. Ты знаешь, что это такое?
Ожирение молчало.
- Когда мне было тридцать лет, мы переехали в Среднюю Азию, и блюда хурмы, гранатов, черешни, яблоки – всё это, мы думали, здоровое и полезное питание.
- А оказалось? – Ожирение глубоко вздохнуло
- А оказалась, что это килограммы сахара, который перешел в жир….
Мы опять замолчали.  Ожирение было ошеломлено.
- Так основная причина ожирения – это стремление найти здоровую пищу? – Ожирение было в растерянности.
- Может быть и так. Нам говорят: ешьте пять раз в день! И мы едим…. Потом нам говорят: без рыбы в организм не поступает омега – 3! И мы едим каждый день рыбу. Потом мы слышим: углеводы! И бежим есть углеводы.
-  И что происходит?
- Мы продолжаем преданно слушать и смотреть все передачи о правильном питании.
- А там всё врут….
Нам некого было винить. Мы с Ожирением сегодня поняли только, что надеяться не на кого.
Яблоко по калорийности приравнивается к булочке, а это значит, что поедая ящиками яблоки, похудеть, не получится.  Убирая из питания мясо курицы, сыр, хлеб, мы обрекаем себя на хронический голод. А хронический голод – это поедание больших объемов овощей, которые, кроме того, что содержат калории, ещё и растягивают желудок.
- Но овощи не калорийны! – Ожирение не хотело верить тому, что я открыла.
- Во – первых, очень многие овощи, такие как помидоры, свёкла, морковь содержат в себе сахар. А во - вторых, ни одно овощное блюдо не готовиться без масла и соли.
- Но можно не добавлять масло и соль! – Ожирение всегда наивно.
- Можно – согласилась я – Но очень короткое время. У меня были периоды после лечебного голодания, которое продолжалось две недели, когда несолёный отвар картошки казался мне необыкновенно вкусным. Но через две недели восстановительного периода цветную капусту, приготовленную на пару, я обжаривала в яйце….
- Т.е. это всё басни про разные методы похудания.
- Это иллюзии, на которые надеется человек.
- А что ты предлагаешь? – Ожирение верило, что у меня есть выход из сложнейшей проблемы, в которой увязло человечество.
- Что я предлагаю? Никого не слушать. Никому не верить. Питаться очень скромно и маленькими порциями. Молиться перед едой. И вспомнить, что кусочек хлеба – это уже трапеза.
- Так значит, праздничные столы с обильной едой ты убираешь из образа жизни? А как же твои дети, друзья?
- Мои дети уже могут сами о себе позаботиться. А я будни люблю больше, чем праздники.
- Но если ты похудеешь, нам придется расстаться с тобой…. – Ожирение не знало грустить ему или радоваться за меня.
- Я тебя никогда не забуду! – сказала честно – Ты меня очень многому научило!

-