Малышку привели сразу же после садика:

- Можно она у тебя переночует? – папа девочки был бледен и взволнован. На фоне войны жена его почувствовала себя настолько плохо, что нужно было везти её в приемный покой больницы, которая находится недалеко, но в другом городе.

Мы остались одни… Она держала в руках рюкзачок с крошечными одежками – трусики, маечки, платьице.

- А, посмотри какая у меня кукла! – фальшиво, но бодро воскликнула я. Она не заметила моего смятения и неуверенности, потому что кукла умела ходить маленькими шажками, как гейша, хотя внешность у неё европейская.

 -- Если нажать на кнопку, она может кукарекать, лаять и мяукать ! – продолжала я знакомить малышку с этой умницей куклой.

  Пока кукла выдавала свой репертуар песен на английском языке, я сняла сандалии со своей гостьи и вытряхнула песок.

Девочка эта - моя соседка, и иногда родители оставляют её со мной, но с ночевкой в первый раз.

Она привычно залезла на высокий стул рядом с пианино и сразу же сказала мне, что пальчики надо закруглять, когда играешь. Несмотря на то, что я её научила играть пьески про "Слоника" на низких нотах, про "Бабочку", про "Ежика" и про "Белочку", она всегда воспринимает меня, как свою ученицу.

Она потешно учит меня тому, чему я её научила. Причем память у малышки цепкая, и она помнит, что ученицу надо похвалить и даже поцеловать.

Когда мы не одни, она демонстрирует мои способности публике и просит меня исполнить что-то из её репертуара.

Для своих двух с половиной лет она говорит не всегда понятно, но возможно, что это я не понимаю её речь, потому что встречаемся мы редко.

Она всегда вальяжно сидит за столом, потому что мама часто водит её в кафе, не только на обед или на ужин, но и на завтрак, если это выходной.

-Только одно яблоко! – сразу же сказала она мне, и я не совсем поняла….

- Только один кусочек! – повторила она и на своем "турецком" языке рассказала мне, что они с мамой были у диетолога, и он сказал: "Шоко – только одно! Яблоко –одно! Яйцо – одно!"

Ела и пила она медленно с чувством, с толком и с расстановкой, не забывая о комплиментах хозяйке, которые предусматривал высший этикет.

За пластилином она начала клевать носом. Устала – с утра на ногах. Мы слепили всех зверюшек, но поиграть не успели.

Она заснула, обняв старого мишку, который ждал её редких визитов.

Прислушиваясь к дыханию, я проверяла её много раз, пока сама не заснула в соседней комнате.

В три часа ночи она рванулась к пианино и успела сыграть пьеску "Слоника" на низких клавишах.

Я услышала шлепанье босых ног, но пока сообразила, она, по всей видимости, уже разбудила весь дом.

Мне удалось перехватить её перед "Бабочками", но девчушка вырвалась и быстро нажала на кнопку куклы, которая пока не прокукарекала, не прогавкала, не промяукала и не спела песню на английском языке, не заткнулась.

- Молоко только одно! – сказала она мне сонным голосом и залпом выпила стакан молока.

Спасло меня то, что она перепутала комнаты и улеглась на мою кровать. Взяла мою руку и велела похлопывать её по попе, пока не заснула опять.

Утро наступило с виноватым видом. Война, бомбят города, гибнут люди, мама девочки в больнице….

Она спала. В комнату почти не проходил свет, потому что в ней нет окна. Наполовину стеклянная дверь на балкон закрыта, мы летом включаем кондиционер. Прохладно, тихо …. Мне хотелось, чтобы она ещё поспала, но надо было собираться в садик.

Я приготовила ей завтрак и пошла осторожно будить.

Мои дети, когда были маленькие, просыпались всегда раньше меня.

Эта же красотка не реагировала ни на мой голос, ни на прикосновения к её щечкам и к носику.

Время идет, а ребенок спит. Позвонила её маме: что делать?

- Мультики на полную громкость! – сразу же сказала она. И точно!

Как солнышко, малышка включилась в новый день, и мы с ней выбрали нужную одежду, поплескались под душем, заплели косу и сели завтракать. Я поняла, что под душ надо было ставить её после завтрака….

В садик она заходила с воздушными поцелуями, как актриса после удачного спектакля.

Мы не знали ещё, что в этот момент у неё родилась малюсенькая сестричкаJ

Война, которой не должно быть

Война у нас заканчивается так же внезапно, как и начинается.

Телевизор, уставший от круглосуточной трансляции бомбёжек, пожаров и кошмаров, замолкает, и вообще не понятно, как  и когда он опять заговорит. Журналисты, получившие серьезное образование в лучших вузах мира, как-то не думали, что им придется вести репортаж при сорокоградусной жаре из городов, которые обстреливают ракетами.

"Ракета попала в дом! Ракета попала в машину! "

А я вижу этого журналиста глазами его мамы …. В бронежилете под огнем.

Бронежилет защищает от ракет…. Рифма! Можно продолжить стихотворение, а войну надо прекратить.

У нас летом не бывает дождей. Самое ценное, что у нас есть – это вода. Сейчас вода идет на пожары, а не полив растений и цветов.

Фруктовые деревья держатся – они привыкли к зною.

Когда-то мой начальник объяснил мне, что когда будет отбой, нужно моментально вернуться к обычному расписанию на работе.

Шум самолетов, в воздухе летают обрывки пожаров, на лестнице перья от порвавшейся подушки, брошенные игрушки во дворе….

Когда спускались в бомбоубежище всё бросили, как попало.

И вдруг объявляют, что война закончена, и всем можно вернуться к обычной жизни.

Вот только что была война, например в 8.30 утра. А в 8.31 – войны уже нет. Многие уехали из города. На улицах так пусто, что можно ходить голой.

А у меня вдруг звонит телефон:

- Урок музыки сегодня будет? – скучный голос моей ученицы, она всегда делает мне одолжение. Только минуту назад объявили об окончании войны.

- Будет…. – отвечаю очень неуверенно.

Смотрю на своё недоумевающее лицо в зеркало: Урок музыки? Сегодня?

Не представляю, как войти в нормальную орбиту жизни. А как же перья на лестнице? А как же эта вакуумная тишина, которая страшна не меньше, чем разрывы ракет?

Но, раз обещала, иду в класс, где много лет даю уроки музыки.

На улицах, как Луне…. Никого! Ни одного человека.

Клавиши спрятались под крышкой фортепиано, и я их пока не тревожу.

"Может быть мне причудился этот звонок ученицы?" – думаю я.

Но нет, вижу идет по пустынной улице девочка. Зовут её Равид.

Через плечо сумка, которую я ей сшила для нот и даже вышила на ней скрипичный ключ.

Учится она музыке вяло, больше мама её радуется, чем она, что мелодии Моцарта и Чайковского звучат в их доме.

Но может быть я ошибалась? Не может человек, который не очень-то любит уроки музыки, на первой минуте после войны, захотеть прийти на урок! Может быть она любит музыку, но скрывает это?

Идет девочка, с сумкой через плечо. Я стою в двери своего класса – это коттедж без ступеньки, прямо с улицы можно зайти в открытую всегда дверь.

Смотрю на приближающуюся девочку и вижу, что Земля круглая. Она идет по круглой планете Земля.

Вяло идет, не торопится, как всегда….

Мы начинаем урок. Руки у неё хорошие. Память замечательная!

Она смотрит на меня сонным взглядом и спрашивает: с чего начать?

А я не знаю с чего начать урок музыки после войны.

- Ну давай начнем с отрывка из "Лебединого озера" – говорит она мне покровительственным тоном.

Пока она играет, я думаю: "Как родители отпустили ребенка одного? Ведь только что прекратили обстрелы города ракетами!"

- А где твоя мама? Почему она не пришла на урок? – мама её обычно приходит и просто украшает весь процесс обучения: шутит, балдеет от музыки, танцует, плачет и смеется , в зависимости от содержания урока.

Равид не похожа на маму – она равнодушна, но великодушна.

Вдруг в открытую дверь класса вламываются журналисты и какие-то заблудившиеся туристы. Они ошалело смотрят на нас: учительница и рядом смешнющая ученица, которая одарила всех вошедших своим знаменитым взглядом: "Надоели! Сщас будут задавать вопросы…."

И точно:

- Что это? - Спрашивает журналист в бронежилете. Лицо его обгорела на солнце, видно что он не спал, не пил и не ел все дни войны.

Мы не закрываем дверь класса и музыка слышна гулко во всем городе, как на Луне. Если на Луне космонавты заиграют на фортепиано, то тоже будет слышно всем на свете.

Туристы окружают нас, а операторы устанавливают свою аппаратуру.

 - Что это? – повторяет свой вопрос журналист. Имея ввиду: как вы здесь оказались и что вы здесь делаете?

- Отрывок из "Лебединого озера"  - вяло отвечает моя ученица и поворачивается ко мне, показывая своё скептическое удивление.

- Что? Какое озеро? – лицо журналиста вытягивается от удивления и ещё больше краснеет.

- Это Чайковский!!! – теряет терпение моя ученица, и я вдруг узнаю свои интонации в её голосе.

Своим спокойствием Равид привела в чувство всех присутствующих.

Все закивали головой: " Ну конечно! Конечно это Чайковский!"

Гости сели в кресла, которых много в нашем классе – здесь проходят концерты играющих на фортепиано детей.

Начинается съемка. И на фоне дивной мелодии, мы слышим голос журналиста, который рассказывает о нашем уроке в первые минуты после объявления перемирия.