Участковый врач

Начинала она участковым врачом. Новая поликлиника отличалась от старой только холодом архитектуры. Окна открывались, словно опрокидывались, и не каждый мог с ними справиться. Акустика, как на новостройке – гулко, шумно и поэтому не уютно. Вроде бы и натаскали горшков с цветами, и повесили шторы, а всё равно здание было не обжитым, несмотря на то, что уже несколько лет функционировало.

Светлане Николаевне было всё равно в каком кабинете принимать больных. Она уже подходила к пенсионному возрасту, до "генерала" не дослужилась, как она часто говорила, поэтому до обеда работала в здание поликлиники, а после обеда переписывала из журнала в регистратуре в свою тетрадочку адреса пациентов и шла по вызовам.

Ещё напишут о таких, как Светлана Николаевна книги и, может быть, объяснят этот феномен – за крошечную зарплату такие врачи работали от зари до зари, точно следуя клятве Гиппократа. В слякоть и в дождь, в мороз и в метель, в жару и в любую непогоду, эта женщина шла, со специальной сумкой в руке, из дома в дом, с этажа на этаж, из квартиры в квартиру. Кому больничный выпишет, кому банки назначит, кого – то направит на срочную операцию, а кого – то успокоит и поддержит просто своим словом и присутствием. У астматиков прекращался приступ, когда она входила в комнату к больному, у детей проходила сыпь и опускалась температура. Светлану Николаевну знали все и привыкли к ней, как к маме родной.

Светлана Николаевна не разделяла медицину на традиционную и альтернативную – выписывала необходимые лекарства, но обязательно советовала натирать пяточки скипидаром, делать теплый масляно - медовый компресс на грудную клетку, горчичники на затылок при высоком давлении и травяные ванны от депрессии.

До пенсии оставался всего лишь год, когда сменился главный врач. Возглавила поликлинику самая настоящая Фифа, которая специально пригласила Светлану Николаевну в кабинет и сказала:

- Вы, Светлана Николаевна, на врача не похожи! – блестящие от алой помады пухлые губы Фифы брезгливо скривились.

- А на кого же я похожа? – спросила Светлана Николаевна и почувствовала, что она стоит в фуфайке и в кирзовых сапогах. Нет, конечно, она была одета в нормальную одежду: юбка, кофта, сапожки на низком каблучке, прическа, которая ей шла, но под взглядом нового начальства вдруг превратилась в кого – то другого.

- Светлана Николаевна, так одеваются проводники поездов. Но Вы же врач!

Кстати, многие принимали Светлану Николаевну за учительницу. Её мама всю жизнь была учительницей в старших классах, и учеников называла только по фамилии: "Кочетков! Почему родители не были на собрании? Где роспись матери в дневнике?" – это она говорила при всем классе. А наедине, усаживала Кочеткова на подоконник, кормила домашними пирожками и объясняла:

- Ты вот, Витка, бегаешь за Галей Богдановой, а учебу запустил. Ты думаешь она, круглая отличница, захочет иметь друга с двойками да с тройками в четверти?

                                               *****

Светлана Николаевна вышла из кабинета Фифы и поняла, что надо собираться на пенсию. Мимо неё шныряли новые врачи, она слышала не просто новый тон в разговоре, но и новый лексикон. В голове её пульсировало только одно слово: "Хватит!" Усталость, как слон, повела её за собой, настроение пропало, захотелось уйти и хлопнуть дверью.

Она старалась не попадаться на глаза сотрудникам, продолжала ходить по вызовам, навещать хронических больных и грустно возвращаться домой.

Светлана Николаевна была коренастого телосложения. Не полная, а с широкой костью фигура, прямо скажем, не очень изящная. Но ещё девушкой, Света не комплексовала, потому что пользовалась оглушительным успехом у молодых людей.  Она умела дружить – у неё всегда были поклонники и даже сейчас, когда Светлана Николаевна уже десять лет как овдовела, всегда находился кавалер, который с радостью бы соединил свою жизнь с симпатичной врачихой.

Вечером заскочила дочка. Светлана Николаевна любила, когда к ней приходила дочь. Ира работала в педагогическом центре методистом. Светлана Николаевна обратила внимание, что её дочь тоже одета в юбку и кофту, прическа не Бог весть знает что, и фигура точь в точь, как у матери - коренастая. Когда Ира услышала рассказ мамы о новой глав врачихе, почему - то залилась смехом:

- Ой не могу, держите меня! – стонала она. А потом вдруг остановилась и лукаво добавила: - А что? Проводницы поездов бывают очень даже симпатичные!

                                       *****

Светлана Николаевна варила борщи с чувством, с толком, с расстановкой.

Никто никогда не спрашивал её почему она варит такую огромную кастрюлю борща. Все знали, что если сами соседки не придут, то она будет стучать в двери.

Седенькая чудная старушка, Елена Васильевна, из квартиры напротив, приходила к Светлане Николаевне каждый божий день. Вторая старушка, Зиночка, спускалась с четвертого этажа.

Первый день пенсии. Можно не торопясь пойти в сапожную мастерскую, съездить в библиотеку, начать ремонт квартиры. Светлана Николаевна открыла шифоньер. Вот её любимое репсовое платье с белым кружевным воротником – она держала его на выход. Плащ обыкновенный, наверное, но ей всегда казалось, что он её молодит – много накладных карманов, ремешки, кнопки. Летние костюмы из штапеля и льна заказывала у портнихи…

- Всё коту под хвост! – слова Фифы Светлана Николаевна восприняла, как проклятье, которое выдавило её из поликлиники просто и по-деловому.

Звонок в дверь ворвался в грустные мысли Светланы Николаевны:

- Зиночке плохо! – бледными трясущимися губами проговорила Елена Васильевна.

Всегда удавалось восстановить повышенный пульс и давление.  Но на этот раз Светлана Николаевна вызвала "Скорую помощь". В ней самой внутренняя энергия была исчерпана. Врач без энергии в голосе и в руках не может помочь больному человеку.

                                                   ****

Зиночку недолго держали в приемном покое. В палате кардиологического отделения ей почти сразу стало лучше – она была одинокая старушка, а тут всё-таки под присмотром врачей.

Светлана Николаевна убедилась, что назначения врачей правильные, поцеловала Зиночку и сказала, что придёт навестить её завтра.  

Вышла из здания больницы, настроение не улучшилось. Да и с чего?

Её любимая соседка Зиночка лежит в палате сердечников. Дай Бог, чтобы и на этот раз пронесло – человек - то пожилой.

Когда уже на улице, Светлана Николаевна спускалась по скользким ступенькам, вдруг потеряла равновесие, но её поддержала крепкая мужская рука.

- Осторожно! – сказал незнакомец, однако у него у самого костыль выпал из рук и с грохотом покатился вниз.

- Ой! Простите! – испугалась Светлана Николаевна от мысли, что могла сбить с ног человека, у которого нога была в гипсе. Они в обнимку спустились по ступенькам и подняли костыль.

- Держитесь за меня! – голос незнакомца был звучным и совсем не грустным.

Он действительно помог Светлане Николаевне спуститься со ступенек, покрытых льдом, и ей стало стыдно:

- Ну вот! Битый небитого везет… - вспомнила она.

- А и правда битый, вернее сбитый – засмеялся мужчина, и был настолько спокоен и счастлив на вид, как будто в жизни его не было и нет печали.

- Авария? – догадалась Светлана Николаевна.

- Она самая! – опять засмеялся новый знакомый и рассказал, что чудом остался жив при неудачной посадке его частного самолета.

- Вот поэтому я самолет и не покупаю! – Светлана Николаевна повеселела.

"Радость заразительна" – подумала она, и в это же мгновенье поняла, что Фифа заразила её грустью, как гриппом.

- Вы машину водите? – спросил незнакомец.

- Нет. А Вы хотите, чтобы я Вас подвезла?

- Я хочу Вам подарить машину… – сказал мужчина, и было видно, что он совсем не шутит.

- А почему не самолет? – Светлана Николаевна молодела на глазах, но спохватилась и тоном врача произнесла:

- Поехали! Вам нельзя так долго стоять на холоде.

Она поймала такси и помогла новому знакомому справиться с костылями.

Это был грузный мужчина в большой кожаной куртке, которая тоже требовала места на заднем сидении такси.

- Куда поедем? Ко мне или к Вам? – спросила Светлана Николаевна и сразу же поняла, что сморозила глупость. Она решила помочь этому человеку, поэтому ей было всё равно или накормить его вкусным борщом у себя дома, или помочь ему добраться до его жилья. Она стольким людям помогла в жизни, что для неё было совершенно естественно знакомство с этим человеком.

- К Вам я обязательно приду, когда гипс снимут – звучный баритон согревал сердце.

- Тогда поедем к Вам – сказала Светлана Николаевна, потому что хотела подключиться к восстановительному периоду этого человека, раз уж он чудом остался жить.

Они въехали в ворота внушительного коттеджа, и около входной двери стояла красивая машина:

- А это, как я понимаю, моя машина? – засмеялась Светлана Николаевна и удивилась, что от её грусти, которой наградила её Фифа, не осталось и следа.

Около дома росли ели.  Двор ухоженный, с красивой лужайкой, в обрамлении дорожки из цветного камня. Они прошли в дом.

- Ну давайте знакомиться! Воронцова Светлана Николаевна …

Она взяла у него из рук медицинское заключение и без приглашения села за большой стол.

- Вадим Александрович, Вам действительно повезло… - сказала Светлана Николаевна. Судя по медицинскому заключению, её новый знакомый прошел одну операцию, но ему предстояла вторая.

- Правая нога… - сказал Вадим и потянулся за сигаретами. Он знал, что опасность ампутации миновала, но пока он ещё и не мечтал встать на свои две ноги – Так значит Вы врач?

- Первый день на пенсии.

- Ну так это надо отметить!

- А чему радоваться?

- А чего грустить? – Вадим заковылял по просторной кухне, Светлана Николаевна вскочила за ним:

- Не беспокойтесь, Вадим Александрович! Отдыхайте!

- Да наотдыхался уже… – пропала оптимистичная нотка в голосе Вадима.

- Всё самое страшное уже позади. Впереди только мелочи – Светлана Николаевна посмотрела в глаза Вадима и ей не хотелось отводить свой взгляд.

- Кто за Вами ухаживает? Дети, жена? – Светлана Николаевна могла организовать профессиональную помощь медсестер.

- И что прав на вождение нет? – у Вадима были свои проблемы.

- Нет, мой дорогой! Не умею водить ни машину, ни самолет…

- А если мой друг тебя научит?

- Вадим Александрович, Вы для начала спросите сколько мне лет?

- Светлана … Николаевна? – уточнил Вадим

- Так точно, товарищ командир – ей было смешно, что Вадим ищет выход из какого-то трудного положения, но она совсем не подходит ему в помощницы.

- Послушай меня, Света и не торопись отказываться. Даже если моя нога придет в норму, что ещё под большим вопросом, у меня отняли права на вождение машины…. Понимаешь?

- Вы предлагаете мне стать Вашим личным водителем?

- У меня есть друг. Но у него семья. Он больше не может мне помогать.

- А что без машины люди не живут? – спросила Светлана Николаевна – Живут, Вадим. И без личных самолетов живут!

- Не уходи! – он накрыл её руку своей большой ладонью, с мозолями от костылей. Светлана Николаевна вдруг поняла, как устал этот человек сражаться за возвращение к нормальной жизни.

Она открыла ещё раз медицинскую карту и посмотрела год рождения. В мамы она ему не годилась, но разница в возрасте была.   

- Я не ухожу – спокойно ответила она – раз уж познакомились, значит судьба.

 Светлана Николаевна умела дружить. Вадим почувствовал, что нашёл близкого человека.

- Ну так что? Будешь учиться водить машину?

                                        ****

Они въехали на территорию туристической базы. Земля промерзла и была покрыта тонким слоем сухого снега, которому ветер не давал покоя. Тяжелая темная туча нависла над двухэтажным стеклянным зданием, которое пустовало давно без посетителей.

- Спасибо, друг! – сказал Вадим водителю, его друг согласился довезти их со Светланой Николаевной в этот заповедник в горах. Дорога петляла и не было ей конца, но наконец они добрались до этого странного места.

- Может останешься переночевать? – спросил Вадим своего друга – Смотри какая туча!

- Проскочу! Ещё только пять вечера.

Железные рамы и стекла окон дрожали от ветра, но внутри здания было тепло.

- Отопление работает? – удивилась Светлана Николаевна.

- Здесь всё работает – ответил Вадим и заковылял по коридору, который покрывала дорожка пыльная и поэтому неопрятная.

Комнаты были гостиничного типа, аккуратно застеленные постели.

Вадим рассказал Светлане Николаевне, что взял в аренду это здание на берегу горной реки, объявил об открытии сезона, продал путевки десяткам людей и уже начал готовиться к их приему, но случилось несчастье. Авария при посадке его самолета. Он выжил, но дата приезда отдыхающих приближалась, а ничего не было готово. Вадим боялся поднять глаза на Светлану Николаевну:

- Завтра приедет Таня – это медсестра – сказал он и с трудом сел в кресло, положив костыли рядом.

Он уже ввел Светлану Николаевну в курс дела – он продал путевки больным людям, отпуск их должен был стать оздоровительным.

На первом этаже располагалась большая кухня, железные столы, огромные кастрюли.

Актовый зал замусорен, как будто закончилась вечеринка, и никто за собой не убрал.

- Не горюй, Вадим! – голос Светланы Николаевны был без капли энтузиазма, но она не нервничала и не паниковала. – Сколько человек приедут через три дня?

- Пятнадцать, по – моему - Вадим был угрюм, как эта черная туча за окном.

- Но комнат только девять… - удивилась Светлана Николаевна

- В каждой комнате по две кровати.

- Давай попьём чайку, а утро вечера мудренее – Светлана Николаевна включила большой электрический чайник и достала из сумки бутерброды. Расстелила домашнее полотенце и спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

- Да это всё нормально! – махнул рукой Вадим

- Самое главное это твоё здоровье, Вадим! – Светлана Николаевна посмотрела ему в глаза – Завтра первым автобусом приедет моя дочка с подружкой, да ещё твоя Таня медсестра. Давая думать, как организовать работу по наведению чистоты и красоты. Пылесос – то тут есть?

                                        ****

Гроза бушевала всю ночь. "Зима, а такой гром с молниями" – подумала Светлана Николаевна и провалилась в сон.

- Смелая ты женщина! – сказал ей Вадим перед сном. И это действительно было так – приехала неизвестно куда и неизвестно с кем.

Утром их разбудил стук в стеклянные двери. Какой-то человек привез ящики фруктов – гранаты, хурма, лимоны, яблоки огромных размеров.

С кишлаком, недалеко от турбазы, Вадим заключил договор, и уже начали снабжение продуктами.

Светлана Николаевна руководила выгрузкой ящиков, рабочие проносили их на кухню и ставили на столы.

Через час приехала Ира с подружками.

- Мам не сердись! Я пообещала им работу….

- Какой там "сердись", Иришка! Мы вас ждем, как из печки пирога – здесь столько дел. И она рассказала дочери, что через пару дней открывается оздоровительный пансионат для больных астмой.

На Вадима никто не обращал внимания – все прекрасно ориентировались в здании, подъехала Таня медсестра, и работа закипела.

- Сиди на телефоне – приказала Светлана Николаевна Вадиму – надо заказать шампунь в номера и шиповник для чая. Кроме того, приезжающие могут звонить -  вопросы всегда есть, тем более люди больные.

                                                  ****

В день, когда прибывали отдыхающие, у Вадима поднялась температура. Он опасался воспалительного процесса в ноге, но Светлана Николаевна осмотрела его, прослушала легкие и уверенно сказала:

- Нервное напряжение. Сам успокоишься или дать снотворное?

- Прости меня, Светлана Николаевна! Втянул я тебя в историю…

Вадим не представлял себе, как она справится с санаторной работой, да ещё в таком глухом месте. Он понимал какая ответственность на ней, а он совсем ничем не мог ей помочь.

А за дверью его комнаты уже играла приятная музыка, вновь прибывших регистрировала Ирина, а её подружка провожала людей по комнатам.

На кухне готовили вегетарианский ужин, столы были сервированы в деревенском стиле и аромат домашнего хлеба ощущался по всему зданию.

Медсестра Таня заполняла необходимые бланки, измеряла давление отдыхающим, знакомила всех с распорядком дня и недели.

Погода наладилась, люди наслаждались чистым воздухом и экзотикой видов заповедника, который располагался высоко в горах Таджикистана.

- После ужина все собираемся в актовом зале, на встречу с психологом! – громко объявила Ирина, имея в виду свою маму.

Светлана Николаевна, как в сказке, превратилась из участкового врача в самую настоящую начальницу пансионата. С раннего утра до ночи она сопровождала отдыхающих в сауну и на прогулки, общение с ней было подарком, на который никто из приехавших не рассчитывал.

Из Челябинска и из Магнитогорска, из Свердловска и из Уфы – это были новые друзья, новые контакты, интересные люди. Горный воздух, чистая река, фрукты и обслуживающий персонал, дарящий доброту и заботу – всё было на высшем уровне.

В зеркале Светлана Николаевна видела своё помолодевшее лицо.

- Скажи Вадим, как это может быть, чтобы один и тот же человек так по-разному воспринимается окружающими?

Вадим не понял вопроса, и тогда Светлана рассказала ему о том, как пригласила её Фифа в кабинет, как обидела, как вынудила уйти с работы.

- А ты представляешь, если бы этого всего не случилось, и мы бы с тобой никогда не встретились?

Вадим обнял Светлану, и она впервые в жизни почувствовала себя хрупкой и изящной женщиной.  

Лохматая и хипповая

- Хочу быть лохматой и хипповой! – сказала я.

- Много хочешь, мало получишь! – усмехнулась Светка и закрыла глаза от удовольствия. Мы опять в нашем кафе, нас здесь уже все знают.

- Разве это много? Всего лишь хочу поменять себя. -  Я начинала разговор, чтобы справиться с очередным тупиком.

- Ты думаешь так просто поменять себя?

- Но мне позарез надо быть лохматой и хипповой!

- Лохматой стать не сложно: месяца три не ходи в парикмахерскую… А хипповой? Даже не пытайся! Это сложно с твоим характером – Светка всегда говорит мне правду, и мнение её я уважаю.

- Знаю! – обреченно согласилась я – Не характер, а уродство какое-то.

- Не в этом дело! С тобой хорошо, Таня! И мне всё равно какая у тебя стрижка и стиль.

- Светочка, пойми! Если я не стану хипповой и лохматой, то пропаду.

- Тань, а ты помнишь сколько тебе лет? – спросила Светка, намекая: "А не сошла ли ты Таня с ума?"

- Можно быть лохматой и хипповой в любом возрасте – проворчала я неуверенно.

-  А ты что любишь хиппи? Чего хорошего? И что это вдруг?

- Всю жизнь я "причесанная", послушная, исполнительная… Я устала, Света!

Моя подруга понимает меня без слов:

- Точно! Даже в праздники "белый верх, черный низ". Но, Таня, ты вышла из школьного возраста…

- Я уже из всех возрастов вышла, Света – обиделась я – Спасибо, что напомнила!

- Откуда это желание? Ты когда-нибудь была лохматая и хипповая?

- Иногда мне хотелось плакать, так было обидно, что жизнь проходит зря.

- Ты не ответила! – настаивала Светка – Может быть ты когда-нибудь чувствовала себя лохматой и хипповой?

- Чувствовала, конечно. Но выглядела обычно.

- Расскажи! – Светка всегда помогала мне понять то, что со мной происходит.

- Был только один день в моей жизни: юность, пляж, новый купальник…  картина этого счастливого дня всегда перед глазами. Рядом мои друзья. Мы идем вдоль берега реки по тропинке…

- И что? – Светка ждала продолжения, но его не было.

- Мне было позволено быть смешной, непосредственной и красивой… Как я люблю вспоминать этот день!

- Разве требуется разрешение, чтобы быть смешной и красивой? – удивилась Светка

Я грустно вздохнула:

- Это было единственный раз в моей жизни. Если я смогу превратиться в лохматую и хипповую, то это меня спасет.

- От кого спасет? От чего?

- От старости – я посмотрела Светке в глаза. Она что не понимает, что мы подошли к последней черте? – Я не хочу быть старухой, Света!!!

- Ой, Таня, сколько помню тебя, ты твердишь одно и тоже.

- Правильно! Старуха – это не возраст, а состояние души – сказала я

- Но если это состояние души, то всё просто ... – осторожно заметила Светка

-  Ты думаешь?

- Конечно! Кто-то мешает тебе быть молодой и лохматой?

- Жизнь, Света! Жизнь наполнена тревогами и страхами!

Знакомы мы со Светой много лет. Подруга моя очень своеобразный человек. Мастерица на все руки, несет тонны позитива, несмотря на то, что жизнь её легкой не назовешь.

- Ты знаешь, я должна тебя огорчить – вдруг сказала Света и придвинулась ко мне так, как будто собиралась сообщить какую-то тайну – У тебя ничего не получится!

- Почему? – удивилась я, потому что точно представляла в кого мне необходимо перевоплотиться.

- Таня, забудь! У тебя ничего не получится! – настаивала Светка

- Но почему? Для меня не выяснять отношения с теми, кто рядом – это единственный путь к личной свободе. Так хочу радоваться жизни!

Я опустила голову и обхватила её, надеясь остановить приступ мигрени.

- Тань, ты не расстраивайся. Раскованность, которую ты называешь хипповостью – это как джаз. Джазу нельзя научиться.

- Но люди же научиваются – вяло возразила я.

- Ты можешь играть безупречно и отточено, но это будет не джаз.

Я подняла на неё глаза:

- Так что же я обречена быть "мальчиком на побегушках?"

Света не совсем понимала, что я от неё хочу, поэтому я начала свой рассказ:

После войны моя свекровь пыталась спасти свою маленькую дочь от смерти. Две девочки, которые родились до войны, умерли. А эта малышка лежала неподвижно, но дыхание в ней теплилось и сердечко не останавливалось.

- Она выжила? – Света перебила мою слишком длинную паузу.

- Да. Девочка выжила, но до пяти лет не разговаривала и была очень слабенькая. Потом родились ещё сыновья, и семья переехала в башкирскую деревню, вернее в поселок, который потом превратился в курортное место, настолько там было красиво. Здесь в глуши, эта еврейская семья спряталась от голода, холода, от погромов, от войны. Корова, куры, цветы около дома – жизнь была им подарена, и они понимали это.

- А к чему ты это всё рассказываешь? – Света не хотела, чтобы я погружалась в грустные воспоминания.

Мой рассказ, так не подходил к той обстановке кафе, где мы со Светой встречались отдохнуть.

- Света, моя свекровь умерла, не прожив ни одного дня свободно. Понимаешь? Троих детей накормить, напоить, одеть, обуть, воспитать. Это каждодневный труд с раннего утра до ночи! Как все деревенские женщины, моя свекровь доила корову, топила печь, шила всё, начиная от белья и заканчивая теплыми костюмами на зиму. Но когда дети выросли и повзрослели, она на каждый день имела задания и поручения: шла к внукам, готовила еду, и каждый заходил к ней покушать, обогреться теплом и заботой.

- Что же здесь плохого? – не выдержала Света – Это же нормальная счастливая женщина!

- Я не хочу так! – мне надоело всё объяснять. Волна раздражения подняла меня со стула, и я засобиралась уходить от этого разговора.

И вдруг взгляд мой упал на Светкину сумку. Из яркий лоскутков, украшенных какими-то пуговицами, деревянными палочками – это сумка излучала хипповую независимость, о которой я мечтала.

Света с молодости не прибавила ни одного грамма в весе, поэтому всю жизнь носит джинсы, майки и свитера. С возрастом появился белый воротничок блузки, а вот эти хипповые сумки шила себе сама всегда.

- Ты моё счастье, Света! – вдруг призналась я ей в любви, и она удивилась перемене моего настроения – Ты моё счастье!!! – повторила я – У меня всё получится! Я буду играть джаз и обрету свободу!

Уже дома я поняла и оформила свои мысли:

Искренность – это то, что мешает мне. Свободный человек живет в своём мире и не пускает в этот мир никого. Искренность несвободного человека открывает двери всем и каждому.

- Но это не так уж плохо? – я продолжала диалог, но уже сама с собой.

- Да??? Ты согласна жить с открытыми дверями? Из современной жизни искренность нужно убрать!!!

- Но ты же со мной сейчас искренне разговариваешь? – в моем воображении появилась Света, но в другом виде….

- Потому что ты  - моя Фея! Если бы тебя не было, я бы тебя придумала.

Далеки от идеала... (?)

Многих своих знакомых и друзей я разочаровала только потому, что никогда не была идеальной. Боль и раздражение вызывали у меня встречи и контакты с людьми, которые тоже были далеки от идеала. 

Совершенство! Мы хотим или не хотим, но всё с чем сталкиваемся, сравниваем с идеалом. Пробуем пирог или пирожное, слушаем музыку, знакомимся с кем-то, покупаем одежду, смотрим телевизионную передачу или фильм …. Постоянно сверяем все стороны нашей жизни с идеалом. Как побелены стены, как уложена прическа, как наш ребенок ведет себя за столом, как учительница преподает, как к нам относится муж или наша подруга? В отражении зеркала мы видим постоянный свой критический взгляд. Даже во сне мы что-то обсуждаем, сравниваем, вспоминаем, оцениваем...

Мне трудно было понять, что совсем не у всех есть музыкальный слух и хорошая память. Не все люди хватают звезды с неба. Когда-то занятия музыкой были только поводом для удовольствия. 

Но со временем груды нот наваливались на детей с самого начала обучения, и музыкант превращался в штангиста, который должен справиться с всё увеличивающимися трудностями.

В России прошлого века вся педагогика и психология была направлена на развитие способностей человека. С первого класса ребенок получал отметки: красными чернилами за каждое выполненное задание ставилась отметка.

Первые палочки и нолики выводит детская рука. Отметка! Причем без снисхождения. 

Оценивалось поведение ребенка – ему предстояло понять, почему за шутку с соседом по парте двойка по поведению. Внешний вид: прическа, длина платья, манеры – всё должно было соответствовать идеалу времени и места. Никаких поблажек в учебе – параграф в учебнике, и будь любезен разбираться в материале, в котором и учителя то часто не могли ничего понять. Историю страны, обычно, преподавали директора школ, чтобы ни у кого не возникало сомнений, в том, что на каждой странице ложь и пропаганда.

Фрейд, Жан Пиаже и ещё можно назвать имена великих ученых, которые провели линию между тем, как подходили к воспитанию в России и в странах, которые всё-таки существовали, несмотря на то, что информации об этих странах не было. Когда же границы открылись, разница между подходами к воспитанию человека бросилась в глаза.

Нетребовательность и снисхождение! Это первое на что обращаешь внимание в системе воспитания не по русским методикам.

Почему нетребовательность? Почему снисхождение? Сейчас как раз возраст, когда надо "драть три шкуры", а в отношениях между родителями и детьми, между учителями и воспитанниками, даже нет дистанции!

Все обращаются другу к другу на ты, панибратство, нет отметок в школе, родителям разрешено вмешиваться в учебный процесс, а учителя всего лишь обслуживающий персонал, который часто раздражает учеников. Студенты не просто ставят оценки своим преподавателям, а решают: оставлять этого профессора на его должности или он не соответствует занимаемой должности.

Почему так по-разному подходят к одним и тем же задачам? Почему возникли эти два мира в отношениях между людьми?

Мы часто обращаем внимание на инфантильность, на избалованность, изнеженность, против которой я ничего не имею, потому что эти черты и качества являются гранями женственности, например.

 Но очень часто трудно построить дружеские отношения с человеком, который и в 40, и в 50 лет видит себя пятилетним ребенком.

Сама себе я тоже никогда не нравилась: серьёзность, желание разобраться, понять то, что иногда невозможно объяснить…  Долго жила по формуле: "Сама виновата!", пока не поняла, что эта формула часто мешает относиться к себе по-человечески.

Идеальных людей нет. И я не идеальна. Сначала молодость с её зигзагами, взлетами и падениями, а сейчас возраст, когда идеал отплывает, как корабль, всё дальше и дальше…. 

Лишний вес – сколько мы стараемся привести себя в норму, и всё бесполезно, между прочим.  В какие-то давние времена, мы были бы вполне красивы с таким весом, а сегодня ходим к врачу и нас не то, что стыдят, а пугают!

Особенности характера, за которые мы себя ругаем, а может быть это наши достоинства?

Хотелось бы, в конце концов, понять: снисходительность, великодушие, терпение – нужны ли эти качества в отношениях между людьми.

Правильно ли нас понимают, когда мы великодушны и терпеливы?

Появление Ссоры в доме всегда чувствуется заранее. Уже не намеками, а открытым текстом звучит пренебрежение, нежелание жить мирно и счастливо.

Просто так Ссора не появляется – ей нужны условия. Сложности с деньгами - это её любимая почва, на которой она вырастает просто из-под земли. Это только кажется, что люди ссорятся вдруг и внезапно – признаки ссоры можно заметить, но мы предпочитаем их игнорировать.

                                                ****

Она ушла из дома, чтобы больше не возвращаться. Если бы у неё был пульт с кнопками, на которых был бы выбор: возвращаться или не возвращаться, она в ту же минуту нажала бы кнопку "не возвращаться". Пульта не было, и она шла по обыкновенной дороге, обыкновенной улицы, но всё вокруг неё превратилось в лес, в джунгли, в овраги и в обрывы…

Ей было тяжело идти в гору, и она села на обыкновенную скамейку - скамейка в тот же миг превратилась в осколок скалы, в большой камень, который услужливо предложил ей себя в качестве поддержки.

Она подняла глаза: полнолуние. Конечно, какие – то силы вмешались сегодня в её жизнь, и она оказалась на улице, чтобы уйти и не возвращаться.

Одежда её превратилась в отрепья, духота перед дождём парализовала способность дышать. Она задыхалась, в груди захрипела давнишняя астма.

Очнулась она на ночной поляне. Луна из красного диска, превратилась в светлый, наполовину закрытый облаком, шар. Поляна выглядела серебристо - голубой и напоминала озеро. Но озеро – это прохлада, а ночная лужайка только была похожа на озеро. Ей показалось, что она в своей спальне, а что эта лужайка – сон. Потянулась за пультом кондиционера, но отдернула руку… рядом проползла настоящая змея. "Надо идти дальше – сказала она себе – Но куда? Дом, в котором живет Ссора – это уже не мой дом".

Она никогда не забывала о своем возрасте. В детстве ей напоминали, что она мала, поэтому рано ещё совать нос не в свои дела. А потом от неё скрыли, что годы, которые она отдала другим - это были её годы жизни. Она могла бы быть в эти годы счастлива, наслаждаться каждым мгновеньем, но она выполняла свой долг жены, матери, дочери. А теперь, когда она все свои долги отдала и выполнила, Ссора ей прямым открытым текстом сказала: "Пошла вон!"

Утро даже и не думало наступать. Темнота. И несмотря на то, что она ушла из дома уже много часов назад, ей казалось, что она совсем не отдаляется от места Ссоры.

Менялись панорамы, небо грозило разразиться ливнем, но на облегчение пока никто и не надеялся. Она не искала глазами прибежища – вокруг было болото или скалы, они тупо смотрели на неё и говорили ей: "Превратись тоже в скалу или в болото. Нас уже никто не может обидеть…"

В какой – то момент стало холодно. Она привычном движением стала искать простыню. Но не нашла. Халат, домашние тапочки, подушка, тумбочка рядом с кроватью – это всё теперь осталось в памяти, и она уходила от этого.

- Надо найти подходящее место и там умереть!

Пока такого места не было, и она шла вдоль ущелья. По краю утоптанной тропинки росли огромные деревья, корни которых говорили о возрасте и о том, сколько эти деревья прожили и сколько пережили.

Ночь вне дома казалась нескончаемой. Ноги уже отекли, голова пульсировала, усталость была велика, но ещё недостаточна, чтобы заглушить боль от Ссоры.

Наконец она добралась до шума воды. Это был огромный водопад, но она решила не приближаться к нему, а прилегла на земле, трава показалась ей покрывалом.

Рассвет она проспала, поэтому уже в назойливых лучах солнца двинулась к водопаду, который слышался со всех сторон.

Он был великолепен! 

Изумрудный водопад дарил ей капли воды, которыми она умывалась, но ей хотелось пить.

Она спустилась по камням к подножью водопада и ладони с водой – это всё что у неё было. Она не была в том возрасте, чтобы с визгом окунуться в эту воду, хотя течение горной реки со скользкими булыжниками приглашало её освежиться.  Торопиться было некуда.

- Будьте добры, сфотографируйте нас втроём.

Она подняла голову и увидела туристов. Их было много, она удивилась, что не заметила никого раньше. Вместо отрепьев, на ней была её обычна одежда.

Ей вручили в руки фотоаппарат, и она сфотографировала замечательную пару с ребенком на руках.

Она была голодна. Деревянные ступеньки показались ей чудом – она вспомнила, как ночью шла по оврагам и ущельям, как страшно и опасно было.

                                                   ****

Дома было пусто. Ссора любит разогнать всех по углам.

Всё выглядело чужим, хотя это всё было своё. Кресло, которое она покупала в мебельном магазине, недалеко от дома. Сегодня это кресло надуло щеки и не разговаривало с ней. Кухня, которую она убирала каждое утро, не узнавала её. Неряшливо выглядела раковина, брошенные полотенца, грязные стаканы, крошки – добыча муравьев.

Спальня ненавидела её. Кровать вела себя настолько ужасно, что следовало бы её выбросить на свалку, несмотря на то, что она новая.

Ссора настроила их всех против неё. В доме не было животных. Её муж не любил ни кошек, ни собак.

- Ты умираешь! – сказало ей Зеркало. У неё было хорошее Зеркало, и оно всегда говорило ей правду.

- Почему? Что случилось со мной?  - спросила она у Зеркала.

- С тобой случилось то, что случается со всеми наркоманами: ты в зависимости от компьютера. Ты забыла своих детей и внуков, ты не в состоянии писать песни и стихи, ты не гуляешь, ты не спишь, ты не видишь ни в ком людей. Тебе все мешают!

- Мне все мешают… - эхом повторила она слова Зеркала

- Ты все время хочешь прогуляться, выйти из дома, но не выходишь. Ты хочешь привести фигуру в порядок, но не приводишь. Ты не слышишь, что говоришь и не понимаешь, что делаешь.

- Я не понимаю… -  беспомощность навалилась на неё, и она поняла, что у неё есть только один выход:

- Я больна. Оставьте меня в покое!

Она отвернулась от Зеркала, которое говорила ей правду.

В саду одиноко раскачивались качели. Игрушки ждали малышей.

Она знала, что Зеркало говорит правду.

- Но что взамен?! – крикнула она в пустоту.

Без энтузиазма и вдохновения она наводила порядок в пустом доме. Ссора умеет перевернуть всё вверх дном, но что будет потом её не интересует.

Чашка кофе одиноко дожидалась хозяйки.

- Это Перекресток! – спокойно сказал Букет цветов – ты же знаешь, что в жизни есть Перекрестки?

Она кивнула головой, потому что помнила все свои жизненные Перекрестки. С Букетом цветов она часто разговаривала:

- Ты всегда останавливалась, чтобы принять правильное решение.

- Я часто не знала в какую сторону идти.

- Для этого и существуют Перекрестки – можно остановиться и подумать. В молодости ты могла выбрать дорогу, по которой бегут с веселой Беспечностью….

- А я выбрала дорогу к Профессии и всегда только издалека смотрела на дорогу веселой Беспечности.

- Ты могла не выходить замуж и не иметь детей – продолжал Букет цветов.

- Было очень трудно! Я даже не знаю, как я решилась на создание семьи?

- Ты сражалась за жизнь на фоне горя, лишений и бесправия.

- Но были счастливые дни…

- Тебе было тяжело!

- Мне было тяжело уходить всё дальше от дороги веселой Беспечности. Неуверенность в себе всегда шла за мной по пятам.

- А что было дальше? – спросил её Букет цветов

…. И вдруг её осенило! Всегда происходило одно и то же: Ссора и Страдание выбивали её из колеи, кричали ей в лицо обидные слова, Отчаяние выгоняло её из дома. Она всегда долго бродила по пустым улицам, собирала сухие листья, отдыхала на заброшенных скамейках, с неохотой возвращалась домой.

А потом наводила порядок и делала ещё один шаг к победе. Этот шаг был такой неуверенный шаг, но это был шаг в правильном направлении.

- А кто поставил этот Букет цветов на стол? – спросила она.

Но все были заняты своими делами.