Музыкальный
диктант
Надо
записать небольшое музыкальное предложение, которое я слышу, но не вижу. А мне
это было недоступно.
В свои
пятнадцать лет я не знала, что несмотря на присутствие музыкальных данных,
память у меня зрительная – только с помощью зрительной памяти я выучиваю
трудные тексты по нотам и наизусть. Слова песен, спектаклей, стихи, прозу –
запоминаю, но только не автоматически и не на лету.
В
детстве у меня было прекрасное качество – я не переживала из-за того, что мне
было не дано или недоступно. Нет математических способностей, и не надо.
Точно
также с музыкальными диктантами. Сольфеджио, т.е. пение нот с листа,
отгадывание аккордов – это пожалуйста, а написать маленький отрывок песенки без
инструмента, не могу. Почему-то учительница по теории музыки и сольфеджио,
очень хорошо ко мне относилась, и ставила отметки снисходительно, подсказывала
на экзаменах. Подружки со слухом, лучше моего, быстро справлялись со своим
заданием и помогали мне.
В год
окончания школы, я уже готовилась к вступительным экзаменам на фортепианное
отделение училища искусств. Заранее начала учить обязательную программу,
зубрила правила и упражнения, гаммы и, конечно, сольфеджио, которое
подразумевало массу упражнений и написание музыкального диктанта.
Мои
родители перевели меня в новую школу ближе к училищу, и я уже начала проходить консультации
с преподавателями, помогающими ученикам готовиться к вступительным экзаменам.
Конкурс предстоял сумасшедший!
В новой
школе всё было привычно и обычно - в те годы во всех городах России работали по
одной программе и методике. По специальности у меня появилась новая
учительница, пухленькая бабуся, которая не очень-то меня пугала предстоящими
экзаменами, была спокойна и уверена во мне. А вот по предмету сольфеджио, в
новой школе, я встретилась с преподавателем, которую вспоминаю каждый божий
день, и вы поймете позже почему.
Это была
молодая, лет тридцати женщина, высокая - говорили, что она баскетболистка. Современный
стиль одежды и поведения – никакой косметики и никакого цвета лица, спокойные
зеленовато-серые глаза, небрежно уложенная стрижка, плащ, легкий шарф – это
всё, что я помню. Никаких педагогических приемов, никаких рассказов и ни
малейшего желания заинтересовать учеников. Поздоровается, отметит кто есть, а
кого нет на занятии и начинает урок.
Ту часть урока, которую занимали теоретические
задания, я даже не помню, там всё было связано со зрительной памятью, поэтому
было не сложно. Но вот наступало время диктанта, и я попадала в состояние невесомости…
Она
быстро вычислила, что диктанты я не умею писать, и тут же каким-то мистическим
образом подключила меня к себе.
Мне
стыдно, но я не помню её имени - была уверена, что пройду этот последний год в
школе и забуду её. Но я её не только не забыла, а каждый день говорю ей:
"Спасибо!"
Общались
мы без слов: "Даже если ты схватишь две или три ноты и запишешь их – это
уже будет победа" – говорила она мне глазами. Ну две ноты, я конечно
записала. "А теперь постарайся услышать четыре" – вдруг вслух
произносила она. Голос в сочетании с пристальным её взглядом были точно
гипнотическими.
За одно
занятие мы писали по пять диктантов, а иногда и больше. Её величество Практика!
Опять и опять, ещё и ещё. Она не уставала играть кусочек мелодии, которую надо было
услышать и записать. Учительница не удивлялась, что я не слышу, не схватываю на
лету, заставляла меня думать и работать тщательно, анализируя и проверяя каждый
музыкальный интервал.
На этих
уроках я даже не помню, кто ещё был в классе, кроме меня и этой учительницы.
Мне казалось, что во всем мире есть только я и она. Эта учительница не хвалила меня и не ругала, а
просто учила писать диктанты.
Она не
различала учеников ни по каким другим признакам (её не интересовали внешние
данные ученика, его характер, национальность) – всех она делила только на две
категории: умеешь писать музыкальный диктант или не умеешь писать музыкальный диктант?
Однажды
она пригласила нас прийти на урок в воскресенье. Музыкальные школы очень
активно работали по выходным дням в те годы: хор, оркестр, сводные репетиции –
всё это возможно было в день, когда мы не учились в две смены, и нас можно было
собрать вместе.
В то
воскресенье мы писали диктанты несколько часов. Это был прорыв! Я запомнила
этот день, и он яркой вспышкой остался у меня в памяти. "Я слышу!!!"
– сказала я ей глазами. И она меня поняла. Ощущение такое, как будто я была
слепая, ходила на ощупь, но вдруг мои глаза начали видеть мелодию так, что я
смогла её записать.
Закончился
этот год в музыкальной школе, я успешно сдала вступительные экзамены в училище по
всем предметам, и музыкальный диктант мне показался легким.
Студенческие
годы совпали с ещё очень многими событиями в моей личной жизни – замужество,
рождение дочери. Когда начала работать в системе музыкального образования в
одном из городов России, всё было не просто, серьёзно, но естественно – то, что
учила в годы студенчества, начала применять уже в качестве педагога. Произведения
в программе обучения были составлены по эпохам, композиторам, стилям, по
уровням развития ученика. Думать не надо было – всё написано, кроме того,
всегда есть у кого спросить. Мне везло очень – с молодости я работала в
коллективах, о которых можно только мечтать. Опытные педагоги, мастера своего
дела, передавали тайны педагогического мастерства, и этот период жизни я считаю
самым счастливым.
Но всё
оборвалось… В конце восьмидесятых уволилась с работы, закрылись двери дома, и
самолет перенес нас не просто в другую страну, а в другой мир.
На
работу меня приняли, и это не было проблемой. Но вместо специализированной
музыкальной среды, я оказалась в классах общеобразовательной школы. Нет
программы по моему предмету, нет произведений, которые я преподавала. В нашем
городе нет нотного магазина и нотной библиотек тоже нет….
А что
есть? Праздники.
Начинаем
учебный год…. Через неделю - Новый год!
Ещё два
дня учимся… День Кипура. А дальше Суккот, Ханука, Ту би Шват, День Иерусалима,
День катастрофы, День Независимости, Пейсах, Шавуот и это только часть праздников.
Но причем здесь я, учительница музыки, и праздники?
Как
причем? Теперь в мои обязанности входит: написать сценарий к каждому празднику
и выучить с детьми песни. Повторяю, нотного магазина нет. Библиотеки нет. А
праздники есть!
Учителя
школы, директор, уборщицы и охранник – все готовы мне помочь. Они поют знакомые
им с детства песни и считают, что я, как гармонист в деревне, всё схвачу на
слух и буду аккомпанировать. Вот
представьте: подошел к вам китаец, поёт хорошо ему самому знакомую песню, и он
уверен, что вы её тоже сейчас схватите на слух и запоете или сыграете на
музыкальном инструменте.
Короче,
у меня началась депрессия. Я бы отступила, но отступать было некуда.
У людей,
которые не учились профессионально музыке, существует такой понятие, что
музыкант – это человек, который играет всё, причем легко и запросто. (Вспомнила
фрагмент из гениальной интермедии Юрия Никулина, когда он с напарником таскает
бревно по арене цирка).
И вот
тут, в этой дикой ситуации, в которой я оказалась, вспомнила свою учительницу
по сольфеджио. Я не просто вспомнила её, нашу "баскетболистку", а я в
неё перевоплотилась.
Прихожу на
работу в школу, отбираю ту учительницу, которая поет чисто, т.е. не фальшивит, закрываю
ей на ключ в классе музыки и усаживаю рядом с собой. Терпеливо, по кусочкам,
тщательнейшим образом, я стала записывать одну песню за другой, и все начали
меня хвалить и радоваться, потому что новая учительница музыки оказалась не
такая тупица, как выглядит.
Когда я
получила первую зарплату, тут же начала покупать диски, кассеты, видеозаписи.
Но это были не ноты! Заканчивался в
школе рабочий день, а потом дома начинался мой труд – записывать песни с голоса
певцов.
Моя
учительница по сольфеджио в детстве была для меня примером: нет другого выхода!
Надо записывать ноты по слуху. Моя жизнь превратилась в сплошной музыкальный
диктант…
Через
год я уже имела весь репертуар израильских песен на праздники.
Осмелела,
и стала записывать мелодии из кинофильмов. Титры начинаются, я слышу тему, включаю
запись (или не включаю, потому что эта мелодия повторяется ещё пару раз в
фильме) и пишу ноты, которые с удовольствием потом играют мои ученики. Пишу я
ноты очень красиво, до сих пор каждому ученику составляю свой собственный
сборник пьес и произведений.
Для чего
я Вам это рассказываю? Конечно, мне хочется вспомнить эту учительницу по
сольфеджио, которую мне подарила судьба, а тогда, в юности, я даже не могла
предположить, как меня спасет в жизни то, чему она меня научила.
Но есть
ещё что-то очень интересное, что я поняла и открыла для себя.
Если
раньше я радовалась, что могу записать песню или тему из кинофильма, то сейчас
я пишу любое произведение, в котором есть ясная мелодия.
На этой
неделе мои ученики получили записанную мною в нотах Алеманду Жана Батиста
Люлли.
А
сегодня я закончила записывать фрагмент из фортепианного концерта Моцарта.
Знаю,
что музыканты с абсолютным слухом, и профессионалы выше меня рангом,
снисходительно усмехаются… им то всё это легко и просто. А я всё равно рада!
Когда в
детстве мне родители купили пианино, я очень хотела подобрать песню из
кинофильма "Путь к причалу" и удивилась, что у меня это не
получилось.
Но я
развила в себе способность писать ноты по слуху так, как будто я родилась с
этими способностями. Мои ученики постоянно видят многочисленные черновики моих
нотных записей, и понимают, что развитие музыкального слуха - это очень большая
и серьёзная работа, которая длится всю жизнь.
