Диалог с Современной Литературой и Музыкой( Современная Музыка)

Она и не уходила.  Иногда дремала, около меня. Исчезала, возвращалась, и, не мешая мне, всё – таки покачивала головой, сомневаясь в необходимости того, что я опубликовываю. Иногда Современная Литература произносила что – то, обращаясь как – будто не ко мне:

-  Странное совпадение! И ты, и твой отец хорошо отзываетесь об учителях…. Как – то уж очень идеализировано.

- Может быть и идеализировано. – Соглашаюсь я. – Но я вижу смысл в этой идеализации описания образа учителя.

- Какой же смысл?

- Очень глубокий! Кстати не знаю, как тобой воспримется тот факт, что любимый учитель моего отца, классный руководитель, придет на вокзал провожать своих учеников на фронт. Это как идеализация, по – твоему?….

Она молчала. И после небольшой паузы я продолжила:

- В Современной Литературе, печати, на телевидение всё чаще подают учителя в очень жалком виде: учителей бьют ученики, судят и осуждают родители детей…

- Бомбят как хотят! – С горькой усмешкой согласилась Современная Литература.

- Вот именно, бомбят! Не понимая, что унижая учителя, уничтожают себя…

- Всё зависит от того, что человек запомнит учителя и как интерпретирует детские впечатления?

Твой отец запомнил первый поход в театр, как чудо и на всю жизнь полюбил музыку и искусство так, что его дети и внуки стали профессиональными музыкантами…

- Без сомнения! Мы родились в доме, где жила Музыка.

- Вас заставляли учиться музыке, когда вы были детьми? – неожиданно спросила Современная Литература.

- Это всё равно, что ты спросишь у рыб, заставляют ли их плавать в воде. – Улыбнулась я.

- Просто я часто общаюсь с Современной Музыкой, и она мне рассказывает о том, что положение катастрофично в музыкальной педагогике.

- И я знаю почему - ответила я – странно, что Современная Музыка не понимает в чём корень проблемы.

- Она зашла в тупик! Как и я, впрочем… - Современная Литература посмотрела на меня грустными глазами.

- Пригласи её к нам! – сказала я. – Мне есть, что сказать Современной Музыке.

- Это проще простого! Только чуть попозже – Современная Литература посмотрела на часы. – Она спит до обеда. Её возлюбленный по имени Шум, таскает её по дискотекам, и она ведёт образ жизни жуткий.

- Погибает Современная Музыка… - сказала я.

Глубоко вздохнув, Современная Литература согласилась со мной.

Ближе к вечеру,  к нам действительно присоединилась Современная Музыка.

Тупой её взгляд я не могу вам передать.  «Господи! Подумала я! Во что превратилась Царица Искусств? У неё такая родословная – весёлые частушки, и бриллианты, которые оставил Моцарт, Хоралы Баха и мазурки Шопена, джаз Луи Армстронга и балеты Чайковского!»

Она посмотрела на меня, читая мои мысли и сказала:

- Мне мало осталось… Я скоро умру. Этот Шум, с которым я живу, меня доконает!

Я улыбалась. У неё, у этой Современной Музыки, был тембр голоса её прабабушки, которую я прекрасно знала.

- Мою прабабушку звали Грациозность. У меня сохранились её наряды и воспоминания.

- Она писала воспоминания? – удивилась я.

- Конечно! Только не в словах, а в нотах. Тонны изящных вальсов и романсов, полонезов и менуэтов…

- А почему в наше время не слышно произведений твоих дедушек и бабушек – Спросила Современная Литература.

- Чтобы мы из окон домов слышали скрипку или флейту, нужно, чтобы люди играли на этих музыкальных инструментах. А чтобы играть, нужно учиться. Сегодня игра на музыкальных инструментах не в моде - серьёзно ответила Современная Музыка.

- А почему не учатся? Когда- то дети на нашей планете учились музыке. – Современная Литература хотела понять.

- Не знаю! – воскликнула Современная Музыка - Это просто катастрофа. Никто не учится. Даже те, кто начинают, бросают занятия музыкой, потому что сегодня тяжело, то, что было когда – то легко и интересно.

Я заварила чай с душистой  травой в красивом стеклянном чайнике и подала клубничное варенье.

- Меня бы сегодня мои музыкальные предки не узнали. – Грустно произнесла Современная Музыка.

- Ты дала полную власть над собой Шуму – ответила ей Современная Литература.

- Дело не в Шуме, а в Невежестве! – начала я разговор,  ради которого пригласила Современную Музыку.

- Ох! Невежество царствует во всём мире. – Современная Литература решила мне помогать.

- Невежество душит любые начинания… - продолжила я.

- Какие начинания? Чьи? – Современная Музыка даже не задумывалась, как найти выход из тупика, в который она попала.

- Всю музыкальную историю, мы знаем, что в процессе обучения музыке есть учитель и ученик. Так вот всегда, на протяжении многих столетий учитель музыки готовился к каждому конкретному ученику. А именно, писал, т.е. сочинял для каждого ученика произведения.

- Не поняла … - действительно растерялась Современная Музыка.

- Вот видишь!? – обрадовалась я, что помогаю всей Современной Музыке. – Ты не знаешь, что всего сто  или двести лет назад, учитель обязан был быть и композитором.

- А зачем? – Удивилась Современная Музыка – Уже всё сочинено. Бери готовые этюды Карла Черни, пьески Телемана и Корелли, сонатки Чимароза и всё! Успех обеспечен. Ты что думаешь можно сочинить так, как писали музыку эти великие Композиторы?

- Нет! Пока не родился второй Моцарт или Бетховен, – согласилась я – но, чтобы привести ученика к репертуару великих композиторов, современный учитель музыки обязан сочинять простенький учебный материал, чтобы произведения мировой классики стали бы доступны по своей трудности детям, которые пришли учиться музыке сегодня.

- Интересно очень! – усталость Современной Музыки сняло, как рукой.

- А так что сегодня получается? – спросила я. – Всё меньше и меньше смелых преподавателей, и детям запрещено быть самоучками. Программа школьная задушила малышей и подростков!

- Это точно! –согласилась Современная Литература. – А почему мы на эту тему заговорили? Как связано современное положение вещей в музыке и воспоминания твоего отца?

- Я вижу, что мой отец с детского возраста был очень самостоятелен. Никаких частных учителей. Он много освоил и узнал по собственному страстному желанию.

- Так что же ты советуешь, я не пойму? – Спросила меня Современная Музыка.

- Я ничего не советую никому. Но хочу, чтобы все знали, что собственное желание овладеть каким – то делом, достаточно, чтобы добиться успеха.

- Но желания недостаточно, чтобы добиться успеха – правильно возразила мне Современная Литература.

- Понимаешь, - начала я – Любознательность, любовь к прекрасному делают жизнь намного интереснее, и трудные вещи, которыми мы овладеваем и постигаем, превращаются из рутины и преснятины в чудное изумительное состояние души, которое называется эйфорией занятости. Все одаренные люди находятся в этой эйфории.

- Одаренность – это то, что от нас не зависит. – сказала мне Современная Музыка.

- Твоя бабушка, Классическая Музыка, знала секреты настолько важные, что те, кто их раскрывал, становился в ряд с теми, кто от природы получил талант.

Они смотрели на меня и ждали продолжения.

- Есть разные виды эйфории – сказала я. – В самом начале все испытывают эйфорию.

- В начале чего?

- В начале всего – ответила я – Встречаются двое людей, понимают, что любят друг друга, сердце бьется и голова кружится от счастья – это эйфория. Кто- то решил учиться игре на фортепиано, купил шикарный инструмент, идёт на первый урок музыки – он в состоянии эйфории. Человек меняет местожительство, ему всё интересно – эйфория! А что потом?

- А что потом? – спросила Современная Музыка.

- А потом выясняется, что не всё так просто: влюбленные встречаются с разного рода трудностями, первые уроки игры на музыкальном инструменте показывают, какая не реально огромная и трудная работа предстоит, и в новой стране нужно адаптироваться, учить язык, найти работу…. И состояние эйфории исчезает. А взамен приходит разочарование, отчаяние.

- Но не все заходят в разочарование и отчаяние – заметила Современная Литература.

- Все!!! -  уверенно сказала я – Это стадия, которую проходят все.

- Но талантливые сильнее, они не отчаиваются.

- Ты ошибаешься! – я знала, что говорю - Талантливые и сильные от природы люди, впадают в стадию страдания, и тоже теряют состояние радостной эйфории.  На этом этапе много людей бросают то, что начали. Влюбленные расстаются, тот, кто понял, что с легкостью не может овладеть музыкальным инструментом, оставляет это занятие, а те, кто поменяли страну или город впадают в ностальгию.

 - Но не все же сдаются, встретившись с трудностями?

- А те, кто не сдаются, заходят на следующую стадию своего развития. Они заставляют себя делать то, что неинтересно. Те, кто создали семью, занимаются неинтересной работой построения супружества, тот, кто начал играть на пианино, долбит скучные упражнения, тот кто начал жизнь с нуля, скрипит зубами и продолжает то, что невероятно сложно для многих.

- И дальше что?

- А дальше? Вы удивитесь, но победители опять приходят к стадии эйфории, она уже базируется на опыте, на знаниях и называется эйфорией занятости. Те, кто проходят все стадии своего развития превращаются в победителей!

- Твой отец был победителем?

- Он был победителем по типу характера.

 - Мы читаем воспоминания победителя? – спросила Современная Литература

- Вы читаете воспоминания одного из многих, кто не сдался и победил фашизм,  кто не был предателем, не был бездельником и нытиком.

- Ты гордишься своим отцом? – Современная Музыка понимала меня.

- Он оставил мне свой характер и сердце, которому не хочется покоя…. – ответила я.

Воспоминания моего отца (Глава - 17)

Часто на совет семьи родственники выносили свои вопросы и проблемы. В основном это была женитьба детей. Никто не подавал заявление на рассмотрение вопросов – всё происходило просто и естественно. Тот, кто был необъективен, нуждался в поддержке, и мой отец убеждал, утешал, успокаивал.

Папа всегда объяснял: нельзя ломать то, что уже построено, собрано. «В браках бывают ошибки. -  Говорил папа. - Иногда молодые их сами совершают, а иногда обстоятельства настолько сложны, что без помощи опытного человека, которому доверяют, не обойтись».

Старшее поколение всегда было рядом с молодыми, и помощь была существенной во всех отношениях. Нас учили учиться. Беседа с отцом – это было для меня всегда незабываемым событием. Мудрость, которую он излучал, останется в сердце и не только моём.

В школу я поступил неожиданно. На год раньше своих сверстников. В тот год, когда отца направили работать в Божедаровку, на элеватор, мы с братом остались с бабушкой в Днепропетровске. Брат ходил в школу, а я оказался беспризорным.

И вот Рахиль Рапапорт, одна наша родственница, проявила инициативу и устроила меня в школу. Всё было неопределённым до последней минуты. Рахиль сама не была уверена в успехе своих стараний и хлопот. Наконец – то, меня приняли в школу, где уже давно начался учебный год.

Директор пригласил учительницу первого класса – Людмилу Николаевну, и попросил её проверить меня. Тут же она завела меня в класс с детьми и спросила, могу ли я читать и писать?

Я бойко ответил, что могу и то и другое. Людмила Николаевна дала мне кусочек мела и предложила написать что – нибудь. И я начал: Рахиль, Миша, Бышева, Зяма, Соня и т. д. Попытки учительницы остановить меня ни к чему не привели, я настаивал на полном перечне всех моих родственников.

Букварь для меня труда не составил. Я был зачислен в школу, и вступил в школьную жизнь. Наступили счастливые для меня школьные годы.

Вспоминая свою жизнь в детстве, я понимаю, что мне очень повезло – мудрость отца, семья в которой не было склок и скандалов, оговоров и интриг. И школа, преподаватели которой дали мне знания настолько качественные и серьёзные, что я смог поступить и начать обучение в мединституте.

Я вышел из детства, понимая, что это был самый счастливый период в моей жизни.

Замечательные сказки моего дедушки, с перерывами на самом интересном месте, сохранились в памяти, как и вся обстановка в родном доме…

Мы не были богатыми людьми, но запомнились кожаные сапожки, а потом и туфли, которые сшили мне на заказ. Демисезонное пальто, какого – то английского покроя! Считалось, что я красиво одет. Время, которое я описываю, было сложным во всех отношениях, но  мне всегда казалось, что я живу полной жизнью.

О роли и значении музыки в нашей семье стоит рассказать подробнее.

 

Мой дедушка был кантором в маленькой синагоге, разумеется, на общественных началах.  

Папа научился играть на гитаре и на скрипке, был руководителем духового и симфонического оркестра, а значит, владел и духовыми инструментами.

В армии папу назначили заместителем капельмейстера оркестра.

Я же никогда не учился музыке, потому что был слушателем и зрителем самого высокого класса. Один фрагмент из детства, незабываема первая встреча с театром, впечатлили меня настолько, что я решил его описать.

В Днепропетровск часто приезжала на гастроли оперетта, в составе труппы которой был папин двоюродный брат Хаим Окнер. Он числился в афишах Виктором Заволжиным. Мы с бабушкой навестили её племянника в гостинице.

 Это был молодой человек очень высокого роста, в тот день он чуть прихрамывал, но даже палочка, на которую он опирался не портила его элегантности. Не просто приветливый и добродушный, но от него ещё веяло чем – то родным, папиным. Он объяснил нам,  что в танце растянул сухожилие на ноге, и поэтому целый день свободен от репетиций и спектакля.

Он показал здание театра и пригласил на другой день на дневной спектакль. Я принял приглашение самым серьёзным образом, уточнив, что днём тоже бывают представления.

В точно назначенный час я отправился в театр. Контролёр потребовал от меня билет. Какой билет? Где его дают? Мне ответили, что в кассе. Подойдя к маленькому окошку, едва дотянувшись до него, я стал категорически  требовать билет к своему дяде Виктору Николаевичу Заволжину.

Кассирша, как мне показалось, испугалась, и, выйдя из своей каморки, бережно провела меня в зал. Почему – то погас свет, стало темно, и наступила ночь. Я даже растерялся: как там мама? Она же беспокоится – пора спать ложиться, а меня нет дома. Но увертюра к «Жрице огня» меня отвлекла от беспокойных раздумий, и я весь ушёл в музыку, танцы и сюжет спектакля. Среди множества действующих лиц,  я без труда узнал своего дядю Хаима.

Зажегся в зале свет, и я тотчас побежал к выходу, ко мне снова возвратилось беспокойство в связи с наступлением ночи. Выбежал из здания театра! Что за чудеса!? На улице – то совсем светло…. Поняв, что сильно оплошал, я с досадой на свою несообразительность, пошёл домой. Там, перед родственниками, я повторил всё, что видел и слышал в театре.

Моим постоянным слушателем был брат Дуся. Отсутствие музыкального слуха не позволяло ему воспроизводить мелодии, но слушать он их очень любил. Мой брат, пожалуй, единственный человек, который восторгался моим пением.

Вечерами, на специально сооруженной открытой эстраде, выступал симфонический оркестр, в состав которого входили довольно известные музыканты по тем временам. Музыка становилась для меня миром счастья! Я точно решил, что когда вырасту, буду дирижёром. Но дирижёром стал мой сын,  и я не вижу в этом большой разницы.