Она обиделась. На что, не знаю, но она прекратила работать и взяла больничный лист.
Её нагрузка легла на меня. И сначала, по глупости, я повезла этот вагон тяжестей бодро и весело, а потом остановилась и завопила тоненьким истеричным голосом:
- Эдуард Александрович!!! Я больше не могу! У меня маленький ребенок….
- Таня, я тебе уже объяснял: иди и скажи это ей! Не мне, а ей скажи, как тебе тяжело, и что у тебя маленький ребенок. Она не меня, а тебя наказала!
В крошечный свой перерыв я забежала в отдел кадров и узнала Ларискин адрес. "Недалеко от моего дома – лихорадочно подумала я - Завезу завтра дочку в садик и зайду к ней …." – успела я распланировать, но не успела даже в туалет сходить, не то, что перекусить.
Целая армия концертмейстеров работала в училище искусств – это пианисты, но в основном пианистки, которые аккомпанируют вокалистам, струнникам, духовикам, балетному отделению, драме и т.д. Лишних людей нет.
Не пришел концертмейстер на репетицию хора, вот и летит всё в там тарары – сорок человек хористов вместе с дирижером смотрят на дверь, в которую должен прийти концертмейстер. Без концертмейстера не могли состояться никакие экзамены, подготовка к академическим концертам или спектаклям тоже была возможна только при наличии концертмейстера. Были опытные аккомпаниаторы со стажем, который, на мой взгляд, ничем не помогал в работе – особое ритмическое чутье, интуиция, характер тихий и очень сильный – это природные данные плюс пахота: заниматься нужно очень много, и всегда быть в "спортивной форме". Концертмейстер – это чтение с листа любого текста. Партитура – это ноты для оркестра или хора. Не одна строчка, и не две, а столько, сколько музыкантов в оркестре – строчка для валторны, строчка, для флейты, строчка, для арфы и т.д. Так вот концертмейстер играет все строчки сразу, т.е. читает нотный текст не только по горизонтали, но и по вертикали.
Мы с Ларисой работали концертмейстерами у оркестровых дирижеров. Это как раз работа с партитурами и с клавирами. Кроме трудного материала для исполнения, вес этих пудовых сборников пригибал к земле. Но знаменитую походку концертмейстера ещё никто не отменял. Сумка, похожая на хозяйственную и весившая килограммы из-за тяжелых нотных томов, это ещё не повод для отмены привлекательности.
Одно время я работала на духовом отделении, но после того, как я там грохнулась в обморок, прямо на репетиции, меня перевели к оркестровым дирижерам. Я и не думала терять сознание, даже успела подумать: "Таня, держись!", когда заочник тромбонист, не выучивший свою партию наизусть, стал смотреть в мои ноты на подставке пианино. Если дышат перегаром при разговоре – это одно. А когда играют на тромбоне вам в лицо – это другое…. Короче, у меня оказалась аллергия на тройной одеколон. "Скорую помощь" даже вызывали…
Вечерами я подрабатывала, опять же концертмейстером, в театре оперы и балета. Тот, кто может себе представить репетиционный зал балерин и балерунов, поймет, что это физическая работа до десятого пота.
Концертмейстер трудится со всеми заодно, поэтому периодически я проверяла свой позвоночник – цел ли он?
Утро того дня, когда я отвела, под проливным дождем, маленькую дочку в садик и, проехав несколько остановок на трамвае, нашла дом и дверь Ларисы, я запомню на всю жизнь.
Половик около красивой двери, впитывал воду, она ручьями стекала с моего плаща болонья. Ещё мне не открыли дверь, а я уже планировала бежать дальше по маршруту дня – время сессии, и без концертмейстера весь процесс подготовки к экзаменам останавливается.
- Мамочка моя золотая!!! – вскинула Лариса свои пухлые ручки к розовым щечкам – Кто пришел?!!!
- Лариса, так ты что не болеешь? – спросила я тоном синей курицы, в которую меня превратила погода.
- Враги наши пусть болеют!!! Заходи, моя прелесть! – она втянула меня в квартиру, и я отключилась от реальности…..
Серьёзно вам говорю: я потом вспоминала, когда я отключилась от реальности? Сразу! С первого мгновенья меня окружили ароматы кухни, уют, тепло, красота, которой я в жизни своей не видела, и не подозревала, что такое бывает.
- Бабуля!!! – орала "больная " Лариса совершенно здоровым голосом – Смотри, кто пришел? Чудо – Юдо, ты наше! – добавила она ласковым голосом, развешивая мой мокрый плащ болонья, на плечики.
Бабушка Ларисы подмигнула мне, показывая глазами на внучку, которая балдела дома, вместо того, чтобы быть на работе.
- Пойдем на кухню, мы только пирожки начали жарить – сказала бабушка, и я поняла: как устала, как хочу жареные пирожки со сладким чаем.
Ноги сами привели меня на кухоньку, которую можно было увидеть только в мультфильмах. Я села около теплой батареи, и никакая сила поднять меня отсюда не могла.
- Умница, что пришла! Я ждала тебя, как из печки пирога! – деловито говорила Лариска и пухлые её ручки перемешивали фарш.
- Ты хоть кольца сними, горе луковое! – сказала бабушка, переворачивая на сковородке уже румяные пирожки или беляши.
Стоит тут на кухне перемешивает фарш, не снимая своих колец, а там, на работе, я отдуваюсь за неё….
- Вот пусть останутся и без тебя!!! – как прочитала мои мысли Лариса – А то привыкли эксплуатировать трудящихся! Мы им что лошади?!! – добавила она гневно, и всё - таки сняла кольца с красивых своих пальчиков. – Пойдем я тебе квартиру покажу.
Теплые тапочки проваливались в мягкий ковер на полу, кресла раскрывали свои объятья, как в прекрасном эротическом сне…
- А это спальня! – продолжала светиться Лариса, радуясь не столько моему к ней визиту, сколько тому, что Эдуард Александрович сейчас бегает, как бешеный таракан по коридорам училища и уговаривает кого-то из концертмейстеров спасти положение, которое мы с Лариской ему устроили.
- Свинью мы подложили всему духовому отделению …. – я надеялась вернуть Ларисе совесть. Но она была так спокойна и счастлива, что растревожить в ней чувство ответственности я не знаю, удалось ли бы кому-нибудь.
- Вот таким, как я, - сказала Лариска и подняла указательный палец - вы обязаны отменой крепостного права! Поняла?
Ванная комната ослепила меня – сверкающая красота, белизна раковины и полки с бутылочками, баночками, коробочками разного предназначения.
Махровый халат бирюзового цвета, полотенца стопочкой….
- Белоснежка и семь гномов – завершила Лариска наш поход в ванную комнату, из которой не хотелось выходить.
Я не спросила, зачем незамужней женщине такая большая кровать в спальной комнате. И правильно, что не спросила, а то моя тупость всем бы стала совсем очевидна.
Объемное звучание какого-то блюза с потолка сбило меня с ног. Я плюхнулась на широкий диван, закрыла глаза и всё поняла…. Завтра я начинаю другую жизнь!
" Не надо торопиться…. – так говорила я себе в полудрёме - Пусть это будет завтра. Самое главное, что я уже не та, какой зашла в эту квартиру".
Как белый человек превратился бы в чернокожего, или наоборот. Так я в одно мгновение изменилась до неузнаваемости. Я даже не торопилась открывать глаза. Блюз в саксафоновых интонациях поднял меня на руки и перенес в другую жизнь. Никаких бесед с психологами, никаких советов и лишних разговоров. Нужно было только дослушать этот чудо блюз и открыть глаза….
Я никуда больше не торопилась, вся суета и глупость последних лет остались позади.
Сквозь гипноз, я услышала, как Лариса спорила со своей бабушкой:
- Иди, Лариска, на работу! У тебя сын на руках!!!
- Ты эти происки империализма прекрати! – огрызалась Лариска – Мы за права трудящихся боремся, а ты не понимаешь!
Мама у Ларисы была директором гастронома. Муж, с которым она развелась или не развелась, но не жила вместе, помогал материально очень серьезно – он был известным футболистом. Честно скажу, я впервые была в доме, где люди не считали копейки.
- Я может, вообще не буду работать! – продолжала Лариска лепить довольно крупные беляшики.
- Ишь ты, смелая какая! – парировала бабушка – "Шла плясать, да пришлось мешки таскать".
***
На работу я добралась только к обеду. Эдуард Александрович даже не спросил что и почему…. Побежал мне за стулом, и заискивающе шепнул:
- Как здоровье Ларисы Игоревны?
- Нормально! – ответила я новым тембром голоса – Завтра выйдет на работу.
Дома я на все уже смотрела другими глазами. Первые годы моего супружества мы жили с родителями мужа. Поженились мы в студенчестве, и моя свекровь не просто любила меня, а взяла под свое крыло. С первых же дней она не только заботилась обо мне, но и учила ведению хозяйства так что, в конце концов, хозяйка из меня получилась.
Утром горячая картошечка, и никакого кофе – тогда это было не принято. Из погреба доставалась баночка соленых огурчиков, обязательно вазочка с вареньем на столе. В конце недели, как по "щучьему велению, по моему хотению", появлялись дрожжевые пирожки, рулеты с корицей и с курагой.
Всё, что я умею в жизни – это школа моей свекрови.
Она никогда не работала, поэтому дома в большой кастрюле было вскипячённое молоко с пенкой, в холодильнике компот, а в серванте ею испеченное печенье.
Она сшила из своей, мне юбку с пуговицами на боку, купила теплый свитерок, и я очень жалею, что не называла её мамой.
Ни она, ни свекор никогда не называли меня Таней, только Танечкой.
Но, как только я начала работать, всё изменилось.
В нашем доме все, как с ума посходили.
Всё началось с нарядной комбинации, которую мой папа купил мне на 8 – ое марта. Это был комплект белья, красоту которого я не берусь описать. Вышивка, орнамент, сиреневый цвет – что-то сногсшибательное.
Папа славился у нас какими-то такими поступками. На фоне уральской нескончаемой зимы, он мог привезти из командировки в Москву ананс, маслины, конфеты с ликером… Сиреневая комбинация, невероятной нарядности, была из той же оперы – дорогая, заграничная, именно комбинация, а не сорочка, к которым я привыкла. Это была комбинация разных видов кружева, тесемок, вышивок.
Целый день этого 8 – ого марта комбинация лежала на кровати, и все подходили, как в музее, и любовались на эту диковинную вещь.
Я бы её не носила, поверьте мне, если бы она не была такой удобной и приятной на теле. Не долго думая, назавтра же я одела эту комбинацию и снимала её только для того, чтобы постирать.
Видимо я что-то пропустила, но когда уже вошла в курс дела, было поздно.
Каждое утро, моя свекровь настраивала моего мужа:
- Приходит в двенадцать часов ночи…. Виданое ли дело!!!
А посмотри, в какой сорочке она ходит на работу. Ты что слепой? Вон Лиза, нарукавники сатиновые одевает, чтоб одежду не испачкать (Лиза старшая сестра мужа, работала главным бухгалтером на большом предприятии). Ну ладно бы на праздник наряжалась, а то каждый день…..
Муж быстро заканчивал завтрак и мчался на занятия в институт. Он прекрасно всё понимал, но маме не возражал и не спорил.
Я тоже, вы удивитесь, но даже не обижалась на свекровь. Она была очень хорошей женщиной – заботливая, добрая, искренняя. Очень жалею, что не называла её мамой!
Уходя на работу с тяжелой сумкой нот, я шутила, иногда объясняла, что сейчас другие времена, да и профессия у меня такая – связана со сценой, с выступлениями….
Но, свекровь, уже обсуждала меня с соседями, и когда подавала борщ, говорила уже не "кушайте, ребятки, на здоровье!" а мужу:
- Ешь! Жена-то такого борща не сварит.
И опять я шутила, а как без клоунады? Клоуны они ведь не только в цирке бывают ….
Муж вошёл в образ ревнивца и мрачнел день ото дня… А я бегала с работы на работу. Утром – ребенка заведу в садик, а потом до обеда студенты, с которыми я готовилась к выпускному экзамену, по их специальности. Вечером – подработка в театре.
Копейки получала. Вы даже не можете себе представить сумму, которая нам полагалась за этот титанический труд – это отдельный разговор.
Нужно было извернуться, уложиться в эти деньги, да ещё и выглядеть хорошо.
Паникой я не могу назвать процесс подготовки к моим концертмейстерским выступлениям, но дикая нагрузка – это будет правильно так сказать. Были отдельные таланты – беглость врожденная, техника пальцев, слух музыкальный какой-то особенный. Но даже гениям в нашей работе концертмейстерской нужно было много трудиться.
Способные люди легче справляются с нотным материалом, но более ранимы и чувствительны. Волнение во время выступления – это очень опасная вещь.
Даже с малюсеньким Менуэтом подняться на сцену – это уже не просто,а аккомпанировать концерту для скрипки и фортепиано Баха или Моцарта?
Я работала с духовиками – это свои особенности, связанные с дыханием музыканта. Концертмейстер дышит вместе с солистом, иначе он задохнется – нужно давать ему время для дыхания.
****
Наутро, после визита к "больной" Ларисе, я начала собирать свои вещи в узел – чемодана у меня не было.
Мои одежонки, да костюмчики дочки уместились в обыкновенный платок. Сиреневая комбинация была на мне, плащ болоньевый тоже, а что ещё? Шубы норковой у меня не было.
- Ты что сдурела? – сказал мне гневно муж
И я поняла, что могу его ударить. Он тоже это понял….
Ни одного слова не произнесла! Настолько мне было всё ясно.
****
Жизнь продолжилась совершенно в другой тональности.
В суде нас не развели сразу, потому что в те времена давали возможность подумать и переменить решение.
Я жила у своей тети, которая смотрела на вещи не так, как я. Она была не из тех, кто соглашается с любым собеседником. Моя тетя умела умно возражать.
Муж приезжал к нам каждый праздник, привозил сетку яблок и стопочкой почти всю свою зарплату – он все студенческие годы подрабатывал.
Как-то, уже ближе к лету, мы с ним столкнулись в толпе на центральной улице. Он обнял меня, как раненый зверь….
Весной в только что открывшийся ресторан "Россия" мы пришли втроем – он, я и дочка. Нам подали по цыпленку "Табака" и ресторанная музыка помогала мне объяснить ему, что я уже другой человек, а не тот, на которой он женился.
Требования и мои ультиматумы он принимал с улыбкой, потому что сам не знал, что такое ванная "Белоснежка и семь гномов". О музыке, которая льется с потолка, он тоже впервые услышал от меня.
****
С Ларисой мы встречались не часто, но очень интересно.
Как – то вызвали меня в кабинет завуча.
- Вот, Лариса Игоревна, собралась увольняться, а я её прошу задержаться до конца учебного года. Она вот тут утверждает, что вы справитесь с двойной нагрузкой – сказал мне завуч, как будто я могла влиять на что-то.
Лариса не осталась, а уехала отдыхать на море с новым кавалером. Она была шикарной женщиной! У всех зимнее пальто, как пальто. А неё мех по подолу, кроме воротника и манжетов!
Как то по пути мы зашли с ней в магазин "Галантерея":
- Надо чулки подкупить – сказала она, направляясь к нужному отделу. Мама её была директором гастронома, но Лариса входила в любой магазин, как в свой.
- А зачем тебе так много пар чулок – всё-таки спросила я, понимая, что вопрос плебейский.
И она мне объяснила, что когда на одном чулке рвется петля, то пару не надо выбрасывать – просто добавить целый чулок….
Пачками, коробками, целыми упаковками и ящиками покупала Лариса всё. А зачем мелочиться?
****
Осенью я получила повестку в суд. Муж уже закончил институт, начал работать цеховым врачом в поликлинике при моторостроительном заводе, и мы получили первую в нашей жизни квартирку на первом этаже.
Долго крутили серую казенную бумагу, но кроме даты суда и адреса, ничего не поняли.
Меня приглашали в суд в качестве свидетельницы. Незнакомые слова: истица, истец, неразборчивые фамилии…
Спросить не у кого, поэтому делать нечего, в назначенный день и час я появилась в зале суда.
- Танюха! Привет!!! - услышала радостное приветствие Ларисы.
- Ты что здесь делаешь? – спросила я. Мы пришли раньше, поэтому сидели, как перед началом кино.
Она раскрыла сумочку и достала свои знаменитые пирожки:
- Угощайся, солнце моё! – и я вспомнила, как эти пухленькие ручки в кольцах месили фарш на кухне в то утро, когда я превратилась в другого человека.
- Как доченька, как муж??! Сто лет тебя не видела!
- Встать, суд идет! – услышали мы, и все вскочили со своих сидений. Лариса еле-еле приподняла свою попу, потому что держала пирожки и шелковую косынку, с которой не хотела расставаться даже в суде.
-Вы знакомы с подсудимым?– сразу ко мне обратился судья и показал глазами на скамью подсудимых.
Я встретилась глазами с нашим завучем.
- Да - сказала я просто и пожала плечами – это наш завуч, Александр Александрович Александров.
- А истицу вы знаете? – опять голос, обращенный ко мне.
- Конечно, знаю. Это Лариса Игоревна Прилугина. Мы работали вместе…
- Вы были свидетельницей разговора, при котором завуч Александр Александрович Александров не давал трудовую книжку Ларисе Игоревне Прилугиной, когда она решила увольняться?
- Я? …. А, точно! – диалог с судьей был для меня полной неожиданностью – Насчет трудовой книжки я не знаю, но он её не отпускал.
- А она просила?
- Да, она хотела устроиться на другую работу.
Действительно тогда в коридоре Лариса сказала мне, что "из-за этого козла, работа хорошая уплывает".
Я не рассказала в суде, как она тогда вышла из кабинета завуча:
- Принесешь и с цветами!!! – произнесла она уверенно.
Вот теперь, на суде, мне стало всё ясно. Разговор шёл о трудовой книжке.
- Суд удаляется на совещание.
Без секундной паузы, Лариска засунула себе в рот пирожок, который уже надкусила, и продолжила:
- Тань, а муж-то как? Я слышала, вы квартиру получили.
- Лариса! Что это? Почему ты не позвонила, не предупредила?
- Встать, суд идет! – опять услышали мы голос, после которого колени начинали дрожать у меня, но не у Ларисы.
Когда была оглашена сумма, которую завуч был обязан выплатить Ларисе, он не удержался и выкрикнул:
- Так много?
- Семь сорок оставьте себе…. – великодушно разрешила Лариса, потому что большая сумма заканчивалась цифрой 7.40.
Тут же, около суда, она зашла вместе со мной в магазин и купила хрустальную люстру.
- От завуча подарок – голосом ласковой кошечки говорила Лариса гостям, которые всегда хвалили её хрустальную люстру.
