16.10.2013



Правда и только Правда
Она сидела на старом кафельном полу крошечной ванной комнаты, когда мне удалось втиснуться в приоткрытую дверь. Её мама позвонила около одиннадцати вечера, и я услышала её всхлипывания в трубке:
- Я боюсь… Она закрылась в ванной. Что делать?
Накинула шубейку и бегу через дорогу. Ветер со снегом обжигает лицо и это спасает, отрезвляет – меня бьет колотун страха. Не помню, что я проскулила ей в щелку двери, но она впустила меня в свое горе….
Игорь предал её. Это знали все. Нет, он ничего не делал назло, он просто предал её. Не знаю, сколько они дружили – с детского сада или со школы, но Ирка купалась в счастье. Она была рождена для счастья! Маленькая, славная фигурка, плотненькое телосложение, она была у нас на курсе самая любимая. К ней хотелось прижаться, обнять, с ней можно было шутить и хохотать…. Всё сложное она превращала в простое, а самое главное рядом с ней было место для других мнений, знаний, понятий. Она ждала, когда я начну готовиться к экзаменам, и мы подходили друг к другу по всем параметрам характера. К нам притягивались все из нашей группы. В сессию, у нас дома, спали вповалку, отламывали от одного батона, пили ряженку из одной бутылки и никогда не думали о том, что горе или предательство может упасть глыбой и придавить, или поглотить, как снежная лавина, каждого из нас.
Игорь был частью её, но я никогда не думала, что он так много для неё значит. Она никогда не откровенничала, и не рассказывала о своих чувствах к нему, не потому что скрытничала, а потому что сама не знала, как она его любит.
Когда я её увидела, то не узнала…. Скрюченный зверек, затравленный взгляд и опухшее лицо в бурых пятнах.
- Не смей! – сказала я после паузы в целую вечность.  Мне надо было осознать: любовь – это что такое? Это что такое она себе позволяет?!  Веселого солнечного человека превратить в затравленного зверька???
- Ты видела, как он смотрел на неё, как прижимал к себе? – она начинала говорить, и это уже помогало.
- Не смей! – повторила я. Зачем эта любовь нужна? Нет уж спасибо!
Я начинала злиться, но на кого? Игорь имел право влюбиться, бросить Ирку. Он имел право!
- Он сказал мне, чтобы я не звонила…. – она относилась к нему, как к своему ребенку. А ведь он ей был никто!  Он уже ей был никто – мне это было понятно.
И вот тут, на фоне этого Иркиного горя, ко мне вернулось моё желание жить. Сначала это желание вернулось ко мне.
Я первая встала во весь рост и увидела нас со стороны:
- Слушай, моя дорогая! Слушай что будет!!! – глаза мои загорелись, и она почувствовала, что у меня есть план Барбаросса.
Поперек ванной висела веревка, на которой болтался классический вечерний комплект – чулки, носки, трусы, комбинация.
- Ну, ка идем на кухню. Ставь чай! Страдать каждый дурак может – произнесла я тоном полководца, и Ирка побрела вслед за мной, держась за стеночку. Её мама тенью прошла в свою комнату и закрыла дверь.
Кухня превратилась в сцену, в мастерскую, в пространство моего творчества. Если бы надо было, зазвучал бы оркестр из оркестровой ямы. Но пока было не до оркестров….
Ирка не могла открыть глаза, отечность превратила её в слепую старушку.
Я знала эту кухню с детства, как свои пять пальцев.  Даже было место в "партере", которое мне уступали – табуретка около батареи. Но сегодня там села Ирка и улыбнулась мне. Предательство уступило место печали и в её сердце.
Цветастый Чайник свистком вызвался мне помогать - я знала, что он настоящий друг.
- Завтра у нас экзамен по сольфеджио – начала я свой сценарий победителя – и мы с тобой сдадим его на отлично. Поняла?
- Поняла… - усмехнулась Ирка, давая мне понять, что она не способна думать ни о чем.
- Но это будет только начало!!!
- Чего начало?
- Начало всего!!! – я старалась не повышать голос, потому что Иркина мама, обязана была отдохнуть после всего, что она пережила. Но вдохновение окрасило кухню незабываемым Светом.
Пройдут годы, а мы с Иркой запомним каждое мгновение этого события.
Вы не поверите, но всё, что я рассказала Ирке в тот вечер, произошло. Она слушала меня внимательно, не воспринимала серьезно, потому что, когда у меня фантазия разгуляется, трудно понять я шучу или нет.
На нервной почве я смолотила все бублики и, прихлебывая остывший чай, рисовала Ирке её будущее. Она хохотала, по инерции плакала, не верила, конечно .…
А меня трясло и лихорадило – так всё здорово получалось!
Мы, две семнадцатилетние девчушки, улеглись валетом на топчане, и уже с нетерпением ждали утра - знали, что просто так мы "врагу" не сдадимся, и голыми руками нас не возьмешь!
Несколько часов сна, и как бойцы, вскочили для выполнения важного задания.
Обычно, мы готовились к экзаменам все – родители мои закрывали глаза на толпу друзей, потому что знали, что в одиночестве я готовиться к экзаменам не могу. Мне нужна была публика, компания, группа поддержки.
Но в то утро мы с Иркой отказали всем. Это было задумано ещё вчера на полу в ванной, когда мы сидели под веревкой с мокрым бельем. Спокойно, но уверенно мы начали скулить тонны упражнений по сольфеджио, диктовать друг другу музыкальные диктанты, решать задачки по гармонии. К экзамену, который начинался в два часа дня, Иришкина физиономия пришла почти в норму, потому что мы накладывали ей на глаза компрессы из холодного чая.
- Ещё чего не хватало! – запас девчачьей гордости у меня был бездонный. – Плакать мы из-за него будем?! Делать нам больше нечего!!!
На экзамен мы явились, как в ресторан – накрасились, не жалея косметики. Ирка одела свой шикарный, белый берет и красные клипсы.
- Знай наших! –  сказала я её отражению в зеркале.
Запомнилась преподавательница – худенькая, похожая на китаяночку, умница, которая сразу же всё поняла. Ну а что вы удивляетесь? Есть люди непонимающие, а есть секут ситуацию моментально.
Не важно, что мы сдали этот экзамен на пятерки. Это совершенно не важно! Просто часть сценария. Самое главное, что Игорь не сдал это экзамен. Понимаете? Это было самым главным. Он экзамен не сдал.
Ирка,  ослепленная своей любовью, не знала, что он только рядом с нами получал свои трояки. И я, пока не сыпала соль на её раны – не разоблачала. Но, закрыв перед ним дверь, я уже знала, что теперь Он будет сам плыть и выплывать, как сможет.
- Счастливо оставаться! – сказали мы с Иркой тем, кто ещё готовился сдавать экзамен, и направились в "Пышечную" праздновать начало нашей победы.
К весне она познакомилась с Колей. А Коля, между прочим, был офицером советской армии. Такой же коренастый паренек, который даже не дождался летней сессии и увез мою Ирку в Германию, где он служил. Она оформила академический, и уехала с Колей по месту прохождения его службы.
Игорь переходил с курса на курс также вяло, как и всё что он делал.
На его руке всегда висела дама его сердца, и раздражения своего он даже не пытался скрыть.
- Как у Ирки то дела? – спрашивал он небрежно – Она же пишет тебе, я знаю.
- А тебе что, не пишет что ли? – удивлялась я наивно. – Вы же с ней так много лет дружили!
Я уж не знаю, какими нецензурными словами он выражался мне вслед, но держать удар я умею. Причем у меня это врожденное качество.
Через полтора года Ирка приехала сдавать сессию. Я высылала ей программу, она делала контрольные, перевелась на заочное отделение.
Остановилась она у своей мамы, но они с Колей и с очаровательным блондинистым сынишкой кочевали из дома в дом -  у Коли было много родни. Везде накрывали стол, пили, ели, играли на гармошке - короче всё, как надо! К Ирке вернулась её солнечность, и я впервые обратила внимание, что у неё бесподобный грудной голос. Она расцвела, но не поправилась. На малыше был клетчатый комбинезон, и он улыбался Иркиной улыбкой.
Вечерами мы, как прежде, вместе готовились к экзаменам по теории, но самое главное, надо было сдать специальность.
Учились мы на фортепианном отделении училища искусств, и у Ирки были задолжности. Надо было выйти на сцену, после декретного отпуска, и отыграть совсем непростую программу.
О нашем с ней плане Барбаросса мы больше не говорили, потому что он был у нас в крови. В ту ночь, когда Ирка закрылась в своем горе, и как затравленный зверек осталась один на один с Предательством, мы всё обсудили, и больше не возвращались к тому, что решили в ту ночь. Всё выполнение и воплощение из нашего сценария уже происходило без нашего участия. Мы были главными действующими лицами, и никто не мог нам помешать держать голову высоко.
В день Иркиного экзамена по специальности, Игорь бросил свою даму сердца. Из гулкого коридора доносились обрывки грубых слов: "Отстань! Не висни!!" и я подумала, что Ирке он тоже так же кричал когда бросал её.
Он сел в последнем ряду полупустого зала. За столом сидела комиссия из наших же преподавателей, все были доброжелательны и приветливы с Иркой – мамочка всё-таки сдает экзамен.
И вот эта Ирка-мамочка поднимается на сцену, садится за рояль и снимает жакет…. Господи, прости за все сразу! Спереди её черненькое платье было, как платье, даже закрыто под шейку. Но спина! Открыта вся спина до копчика.
- Ну что было в германском магазине, то и купила… - съязвила заведующая фортепианным отделением.
Играла Ирка не напрягаясь, но аккуратненько. Она вообще была способным человеком. Помните, как мы с ней сдали сольфеджио, после той страшной ночи? Это же надо иметь силу характера! Другая бы наглоталась таблеток, выпила бы какого-нибудь уксуса… Но Ирка моя, молодец. Ей было удобно в этом открытом платье, и она отыграла программу вполне прилично.
- У вас, что так все приходят на экзамен в Германии? – спросила та же преподавательница, подписывая зачетку, имея ввиду открытую спину студентки. Но Ирка сделала вид, что не поняла вопроса и не торопилась одевать жакет.
Он сидел на последнем ряду и, наверное, хотел подойти к ней, но не мог… Просто физически не мог! Его парализовало!!!  Наверное, не хорошо, если я скажу, что радовалась его "параличу"…..
Поймите меня правильно. Я была в восторге от того, что всё, что я говорила Ирке в ту ночь, сбывалось!
- Ты будешь идти с коляской по бульвару, а он остановится и не сможет к тебе подойти! Ты будешь настолько царственно красива, что он не посмеет подойти к тебе!!! – Мои слова отпечатывались в её сердце, и она преданно смотрела на меня красными отекшими глазами.
Я тогда понимала, что она не может поверить в такой поворот событий, но слушать ей этот сценарий было необходимо.
После экзаменов, мы накрыли стол в нашей квартирке на первом этаже. Окна были открыты, и сирень радовалась за нас! Пели под гитару, танцевали, шутили – замечательная студенческая вечеринка. Утром Ирка уезжала в Германию, а пока все хохотали над её декольте на спине, и над преподавателями, которые с трудом сдерживали шок от её выходки.
Все разошлись, обменивались адресами и телефонами. Уборка не заняла много времени, как и приготовление к этому вечеру.
Я вышла во двор выбросить мусор, и вдруг из-за кустов сирени появился Игорь:
- Дай мне её адрес !!! – Прохрипел он, и глаза его из под лобья смотрели на меня так, как будто бы я ему была должна и обязана.
И вот тут, началась сцена, которая уже была мною отрепетирована до блеска. Ещё в ту страшную ночь, когда её мама испугалась до смерти, я сказала Ирке:
- Он приползет, он на всю жизнь останется раненым зверем! Он поймет, что Предательство – это страна предателей. Ты – сказала я Ирке – будешь грустить двадцать минут сейчас (это всё, что я тебе разрешаю), а он будет страдать всю жизнь – это удел предателей.
Он выслушал мой отрепетированный  текст, и пошел, шатаясь, прочь из Иркиной жизни.