Разноцветные ярмарки

Были ли мы с ней подругами? Даже не знаю, что вам ответить….. Нет, совсем не потому, что я сомневаюсь, а потому, что у дружбы тоже бывают разные оттенки и особенности. Мы были больше родственницами – разными по характеру, по образу жизни, но близкими по своему роду и происхождению. Мы обе были женщинами.

Познакомились мы в коридоре училища искусств, где я первый год работала концертмейстером, а она преподавателем предмета, который назывался "Эстетика". Позже она расскажет мне, что закончила академию искусств им. Репина в Ленинграде.

В полутемном закоулке большого здания мы обе внимательно читали объявление, написанное и нарисованное от руки.  Кусок ватмана прикрепили кнопками к  фанерной доске: 

" Сегодня в 14.30 в актовом зале состоится собрание!!!

На повестке дня:

Облик преподавателя "Эстетики" …….. (крупным шрифтом имя и фамилия).

Явка строго обязательна.

Администрация".

Конечно, я по памяти пишу этот текст объявления, могу что-то забыть, но суть вы не поняли, так же как и я.

- "Облик преподавателя"…. "Явка обязательна"??? – бормотала я – Это ещё что такое? Опять галиматья какая-нибудь!

Я ворчала себе под нос, а рядом со мной тоже кто-то читал это объявление.

- Это меня будут разбирать…. – услышала я хрипловатый голос и, обернувшись, попала в свет изумрудных глаз странной женщины. Она была красива. Она была очень красива! Шарф сдерживал копну вьющихся волос.  Одежда инопланетянки: какой-то цветной жилет, длинная разлетающаяся юбка хиппово поддерживалась широким поясом, который сам по себе был произведением искусства….

- Вас будут разбирать? – удивилась я – Почему? За что? – это были времена, когда любили разбирать людей на части, по винтикам.

 Изумрудные глаза в крапинку, грустно улыбаясь, показали мне взглядом на кожаный пояс, усыпанные заклепками и яркими строчками вышивки:

- "Облико – морале…" – грустно улыбнулась она.

- А я не приду – сказала я, не зная, обрадую я или огорчу свою собеседницу, но в голове пронеслась мысль: "Как это страшно! Я бы умерла со страха, если бы в объявлении вместо её фамилии, была моя".

- Я тоже не приду – ответила спокойно моя новая знакомая, и её изумрудные глаза напомнили мне слова моей мамы: "Даже если еврейские глаза улыбаются, в них всё равно навечно поселилась грусть".

Всю грусть еврейского народа я встретила в этом узком, плохо освещенном коридоре училища искусств, где объявление о разборе морального облика преподавателя по "Эстетике" висело на кнопках, как на честном слове.

Состоялось или не состоялось это собрание, было уже не важно. Мы вышли из здания, и весь мир засиял весенними красками в нашу честь!

Могу объяснить почему, когда я встречалась с ней ещё много раз случайно, пока мы не подружились окончательно, так радостно становилось на душе. Разноцветная легкость, я бы даже сказала, заморская красота её переносили меня в мир, который можно назвать "Чунга - Чанга".  Этот стиль сегодня почти норма, а тогда в серой действительности нашего уральского города, моя новая знакомая выглядела очень экзотично и необычно.

Однажды, рано утром я ждала такси, около дома своей тети в Ленинграде. Большой город оживал после короткой белой ночи. Трамваи нехотя поворачивались и ворчали на перекрестках, люди торопились на работу, быстро собравшись по инерции…. И вдруг из подъезда вышла Красавица! Начиная от оранжевых плетеных босоножек, до цветных перьев в прическе, всё было ярко и потрясающе красиво.

Есть эпизоды незабываемые – будничное серое утро тогдашнего Ленинграда, я жду такси, кутаясь от северного ветра в тонкий плащ, и вдруг из подъезда выходит Красавица с цветными перьями в пышной прическе.

 Откуда эти модницы брали диковинные заграничные вещи, я могу понять, но откуда они знали, что им нужно, вот это для меня было непостижимой тайной.

Спекулянты, фарцовщики, так называли тех, кто доставлял модную одежду из-за границы. Сегодня это совершенно обыденное дело – поехать в другую страну, купить оптом или отдельно какие хочешь вещи, вернуться и продавать их дороже в своем магазине или, как говорят, в бизнесе. Но во времена моей молодости за эту куплю и продажу людей садили в тюрьму и клеймили позором.

Можно было думать о чем угодно, но не о покупке одежды. В наши дни нет погони за фирменными вещами, мода изменилась – можно  носить все, что хочешь: оголи плечо, одень майку шиворот навыворот, на брюках сделай дырки и т.д.

А тогда люди, которые хотели одеться в стильное платье или костюм, иметь в своем гардеробе джинсы или полушубок, сапоги или сумку интересной выкройки и фасона, должны были иметь связи со спекулянтами, которые создавали "черный рынок" – всё было дефицитом настолько, что мы голову ломали, как одеться и обуться.

Я решила проблему своих нарядов, посмотрев,  в свои 17 лет, фильм " Колдунья",  с Мариной Влади в главной роли. Поняла быстро и сразу, что одежда должна быть простой и очень простой. Никакая дорогая одежда, никакие драгоценности не помогут, если женщина зла, глупа или надменна.

В кинотеатре "Победа" я купила синенький билетик, и утренний сеанс кино унес меня в страну, которую я полюбила и нашла там абсолютно все для себя. Выйдя с немногочисленными зрителями на улицу, щурясь после темного зала на солнце, я опять подошла к кассе и купила билетик на следующий сеанс этого же фильма – надо было закрепить материал.

Никогда в своей жизни я не придумывала ничего особенного – простые ткани, простые фасоны и женственность, которая родилась вместе со мной.

В течение многих лет я наблюдала и наблюдаю за Мариной Влади – она не изменяет своему стилю. Одежда – это лишь ткань на великолепном теле этой ослепительной красавицы. Неизменно она появлялась на экранах и на фотографиях с умной улыбкой, тембр голоса, стиль, манера вести себя и говорить. Одежда всегда к лицу, по фигуре, естественно. И самое главное, что платья, костюмы, украшения этой великой актрисы, имеют второстепенное значение.

Даже не понимая, какое гениальное решение я нашла в то время для себя, когда полки магазинов были совершенно пусты, а на одежду с черного рынка  денег никогда не было, я вязала себе платья с расклешенной книзу юбкой гадэ, шарфы, хипповые джемпера и кофты. А летом цыганские фасоны сарафанов с соломенной шляпой.

Бэба продавала дефицитные вещи. Через плечо она носила огромных размеров индийскую сумку из тонкой кожи, и у неё была своя клиентура.

Мною она восхищалась –  не потому что я не нуждалась в тех вещах, которые были у неё в сумке, а потому что я была всегда хозяйственной особой, по крайней мере старалась быть такой.

- Дети маленькие, а ты всё успеваешь! – мне нравились её похвалы.

Она любила пирожки с разной начинкой, которые все хватали, и никто не садился за стол. Мои дети и муж тоже  были счастливы, когда Бэба приходила к нам. Она у нас отдыхала. А мы отдыхали в её присутствии от бедноты. Вы думаете, она была богачка? Нет, конечно! Однокомнатная квартирка на верхнем этаже хрущевского дома. Они с мужем работали всегда много и серьезно. Но у них дома было кофе. Нигде нет кофе, а у них есть. Бразильский настоящий кофе. Много книг, которые тоже были в дефиците. И потрясающая музыка! Стерео аппаратура давала ошеломляющий эффект  - с каждого угла маленькой комнаты звучали оркестры мира в блестящем исполнении.

Дома у меня тоже появилась музыкальная стерео система – пластинки с записями классической музыки, певцы итальянской эстрады того времени Тото Кутунья, Адриано Челентано, Джани Моранди брали своими мелодиями нас за руку и выводили из страшной действительности, в которой мы оказались не по своей воле.

В Бразилии шли карнавалы, в европейских  странах праздновали Рождество и другие нарядные праздники … а мы ходили на демонстрации 7 ноября и 1-ого мая. И явка была обязательной! Вот представьте себе вы на карнавале в Бразилии, или идете строем и несете флаг или портрет вождя на демонстрации в России семидесятых лет….

Нужда и безденежье сопровождали нас десятилетиями. Люди стояли в тугих и серых очередях, ломали голову, чем накормить семью и во что одеть детей. Спасала какая-то уникальная экономность, с которой мы жили от зарплаты до зарплаты, и скромность всех и каждого. Расточительность одного из членов семьи, вовлекала всех в пропасть бедноты, из которой не было возможности выбраться.

Дети безропотно донашивали одежду друг за другом, взрослые перелицовывали пальто или костюмы в специальных ателье. Но  акценты в жизни ставились не на то, как мы одеты и обуты, а как мы учимся, что представляем из себя…. Вы же не скажите, слушая Окуджаву: "Какой у него свитер не модный!"  Мы были поколение Окуджавы. Это было счастье, самое настоящее, жить в одно время с Булатом Окуджавой!

Но в какой-то момент мы почувствовали, что дальше так продолжаться не может. Нагло и бессовестно не снабжались магазины самыми  элементарными товарами – мыло, масло, молочные продукты.  Вкус мяса мы и не знали, поэтому с удовольствием придерживались вегетарианства – это тоже был выход из положения. Но вегетарианство подразумевает определенный набор продуктов. Не было даже минимума.  Начались болезни. В молодом возрасте колит, гастрит, астма, экзема.…

Не посоветовавшись ни с кем, на пике удачной карьеры, мы переехали с Урала в Среднюю Азию.

Муж получил перевод по работе, я тоже устроилась. Маленькая двухкомнатная квартирка в зеленом районе южного города, где в каждое окно свисали гроздья винограда.

Недалеко от дома озеро, и  улицы, как один сплошной цветник.

Нас никто не понял и не поддержал, когда мы оставили город, в котором  родились и выросли, но Бэба написала письмо и сказала, что приедет в гости ко мне на юг.

Очень кстати и вовремя она написала это письмо – мы были в полной растерянности.  Лишиться друзей было невыносимо трудно и больно. Человек вырастает, как растение, в определенной почве, пускает корни, и вдруг вместо белой и пушистой зимы, сухая жара…

Вместо друзей, которые знают тебя с детства, люди, которые присматриваются к тебе, и нужно ещё доказать всем и каждому, что ты не верблюд.

А тут письмо от Бэбы, по содержанию похожее на телеграмму: "Люблю, целую, еду!"

Все переменилось в настроении! Они приехали с мужем – двое дорогих мне людей, совершенно не похожих друг на друга, и как бы не сочетающихся по характеру.

Он - физик по профессии, талантливый и разносторонний человек -  владелец уникальной библиотеки книг и коллекции пластинок самого разного жанра. Но джаз он любил больше всего.

Ещё раньше, когда мы жили на  Урале, встретили эту красивую пару на концерте польских джазистов. Он, муж Бэбы, был в костюме с бабочкой и с бокалом вина. Что-то такое настоящее было в нем и в ней – они жили в своем мире, а вокруг было государство, которое они не понимали, а государство не понимало их.

И вот, мы торопимся завершить ремонт, к нам приезжают  Бэба с мужем. Таких гостей одно удовольствие принимать! Никаких приготовлений и никакой суеты – эти гости сами все готовят замечательно. Ни в одном ресторане так не подадут и не обслужат: прозрачная уха из свежей рыбы, салаты, закуски, фрукты. Ритуал приготовления еды – это тоже общение, радость, ароматы, и мы счастливы, как дети…. Нам было очень хорошо вместе! Плавали в холодном озере, сидели допоздна на веранде и не хотели расставаться.

А потом знаете, что было дальше? Не догадаетесь!!!

Они переехали вслед за нами. Да! Представляете себе? Поменяли квартиру, нашли себе работу и мы, как будто не расставались. Им очень нравилась южная жизнь в Средней Азии, их приняли очень радушно новые друзья, и от моей хандры не осталось и следа.

Бэба никогда меня не забывала. Я была, по сравнению с ней, серьезная, ответственная училка – зубрилка. А она заставляла меня бросить все дела, и просто отдохнуть в сауне, просто поплавать в бассейне. Это общение так необходимо в любом возрасте – тепло и забота родственной души….

Когда я родила сына, она пришла, как близкая родственница, с поздравлениями и подарками:

- Давай, мать, выходи на работу! – сказал она мне уже в дверях, когда мы прощались.

- Да ты что, Бэба?! Ребенку ещё только две недели…

- Ребенку уже две недели!!! – было непонятно она шутит или нет - Я уже договорилась, тебя включили в расписание. Два раза в неделю выйти из дома ты обязана!!!

И я вышла на работу. Это нас спасло. Купить коляску было не на что.
                                                      ***

Старшая дочка двенадцати лет оставалась с малышом на пару часов после обеда, а я бежала на работу.

Через месяц Бэба въехала в наш двор на грузовике с очень красивой мебелью.

- Всё! Хватит нищету разводить! – воскликнула она, и старая мебель уступил место шикарному салону – красный диван и кресла такой же обивки. Мы обалдели: я  на картинках такого не видела….

- А как же деньги, Бэба? – а она уже продала мою старую мебель, договорилась о рассрочке. Она умела не то, что рисковать, а научила меня принимать решения. 

 Бэба уже руководила прибиванием какой - то необыкновенной клетчатой люстры к потолку, и просто заставила меня перейти на новый уровень жизни. Наша двухкомнатная квартира преобразилась, и Бэба была рада не меньше нас.

                            ****

Как она умела делать комплименты! Мы не привыкли к излишествам и в общении. Строгость родителей – это была норма. Как-то случайно я прочитала письмо мамы к своему брату в Днепропетровск: кроме прочих новостей, она написала: "Таня растет и хорошеет…."  И что-то ещё она написала, что типа я буду, когда вырасту, красавицей. Ё …. моё!!!! Вы не представляете, что со мной было! Пунцовая я подошла к зеркалу,  и не могла поверить, что мама считает меня "хорошенькой".  И вот на этом строгом фоне, Бэба уже не по секрету, а во весь голос начала мне советовать распрямить спину в прямом и переносном смысле этого слова.

Все дети красивые, но моя старшая дочь была как будто дочерью Элизабет Тейлор.

- Что это она ест? – спрашивала Бэба, щурясь, у неё была небольшая близорукость.

Мы все ели картошку в мундирах. Я до сих пор люблю хорошего сорта картошку отварить и подать с салатиком, с рыбкой….

- Картошку… - отвечаю я за дочь, потому что та не поняла даже вопроса.

- Картошку? – удивляется Бэба – Это она так картошку ест?!!!

У моей дочери действительно врожденные великосветские манеры, которым я её не обучала. Я, по сравнению со своими детьми, бандерша. Бывают такие парадоксы в природе.

Это было незабываемо! Мы с Бэбкой смеемся, а моя девочка, даже не понимает над чем.

- Так едят эклер или марципан, а она – картошку в мундирах!!!! – Бэба вытирала слезы от смеха. Поймите правильно, мы смеялись не над моей девочкой, а над тем, что никакая советская власть, никакой режим не мог уничтожить красивые манеры, которые были врожденными.

Бэба не говорила серьезно никогда. Вернее её серьезный разговор был всегда несерьезным.

- Возьми эти босоножки  -  ты же разута! – уговаривала она меня, а я сомневалась.

- А какого они размера? -  спросила я, выяснив уже цену.

- Таня!!! – воскликнула Бэба назидательно – Сейчас такие времена, что размер люди не спрашивают: 37 – ой разносишь, 39-й – ремешок подтянешь!

А потом, в конце восьмидесятых,  начались такие события, что мы вынуждены были бежать кто куда. По всей Средней Азии покатились пугающие митинги, а потом погромы….

 События развивались не то что быстро, а стремительно, и надежды никакой не оставалось, что положение нормализуется. Новая картина государства была ещё не ясна, но всё начало трещать по швам и разваливаться.

Бэба с семьей переезжала в Москву, а мы - в Израиль.

Честно сказать, я думала, что она уедет из России самая первая.

Во-первых она была грамотным человеком. Как-то пригласив нас в свою однокомнатную хрущевку, они с мужем, увидев мою реакцию от древнееврейской музыки на уникальной пластинке, подарили мне её и много рассказывали о народе, который сорок лет странствовал по пустыне, а потом пришел к государству Израиль….

Кроме того, Бэбу травили в прямом смысле слова. Спекулятка…. Так называли людей, которые ходили с сумкой на плече, а там было всё – от шарфика из Парижа до польской косметики.

Один её взгляд на меня, когда я жаловалась, что располнела после родов, и я уже, как в сказке, была в новом купальнике, который настолько удачно подходил мне, что я вам передать не могу. Просто она смотрит на меня, достает из сумки купальник точно моего размера и расцветки. И на мой вопросительный взгляд говорит:

- Когда сможешь, отдашь.

                                                          ****

Однажды, поздно вечером, я подробно рассказывала ей о предстоящем конкурсе. Были годы, когда я, в паре с одним замечательным преподавателем, профессионалом высшего класса, готовила детей к конкурсам. Это большая работа! Чтобы вывести ребенка музыканта на сцену с серьезной программой, мы готовились годы.

- А в чем ребенок выйдет на сцену? – спрашивает она, когда я рассказываю ей, что моя дочка завтра тоже играет на конкурсе детей пианистов, но в третьей части концерта Баха немного замедляет темп.

Бэба слушает меня, и одновременно достает из сумки красивое австрийское платье.

- Темп в третьей части концерта – это, конечно, очень важно! Но в чем ребёнок выйдет на сцену? В пионерской форме?

- Это же дорого, Бэба!!! – ахаю я, разглядывая свою дочь в новом платье, цвета морской волны в белую тонкую полосочку.

- Цветок ещё надо прикрепить! – со знанием дела добавляет Бэба, и на другой день сидит на первом ряду концертного зала.

Она не разделяла детей на своих и на чужих!

           *****

В Израиле мы  опять начинали жизнь с нуля.

Другая страна. Учим язык, опять привыкаем к климату, к новым людям…

Через год, когда мы уже не совсем новички, но проблем полным полно, сижу я в классе, с открытой дверью, и работаю с ученицей….

И вдруг, кто-то в проеме двери класса. Мне даже показалось галлюцинация… Нет!!! Не галлюцинация! Это Бэба!

Она приехала ко мне в Израиль.

Доброжелательность Бэбы, родственность, теплота чувств, юмор, всё это окрыляло. С годами, когда мы уже оглядимся в нашей жизни, то замечаем массу завистников самого разного рода, сорта и возраста.

Не богатству завидуют, а абсолютно всему. Цветы в саду выращиваете, муж у вас хороший, вы ещё не облысели, у вас есть любимая работа – зависть во всех её видах и жанрах уже готова зайти в ваш дом. Вас будут критиковать, вам будут советовать, и оставят вас в покое (только на время), пока вы не лишитесь хорошего мужа, любимой работы, а цветы все в саду завянут и погибнут от саранчи, или от наводнения.

Бэба не завидовала. Утром она так хвалила подушку, на которой спала, что я хотела ей подарить её. Она любила солнце, море, путешествия. Но мы не бездельничали. Рассказывали ей, что планируем открыть частное дело – был у нас такой период, когда хотели воплотить мою мечту детства.

Шила и рукодельничала я с пяти лет. А когда приехали в Израиль,  хотела начать швейное производство. У нас ничего не получилось. Сценарий жизни пишем не мы, поэтому пришлось вернуться к своим профессиям.

Но в тот приезд к нам Бэбы, мы чувствовали себя знаменитыми кутюрье, планировали создать Дом моды, и она поддерживала нас, подбрасывала идеи. Мы ехали в Тель- Авив, продумывали и обсуждали детали, как будто главное уже было решено. И мы и она точно знали, что у нас ничего не получится, но, как говорится: мечтать не вредно.

И мы мечтали! В Тель – Авиве есть улица мебели, чуть дальше есть улица хозяйственных магазинов. Но нам нужна была улица тканей. Полный багажник тканей самого разного рода мы купили на сумму баснословную. Бэба восхищалась нами!

В новом государстве мы начинали свое дело. Круто!!!

Мы не расстраивались, когда поняли, что шить по индивидуальному заказу не так-то просто. Но мечта о Доме моды, увела нас от страха и от тоски. Шутка ли третий раз начинать жизнь с нуля! Уже дети подросли – надо им помочь, дать образование. Хорошо, если ребенок бездарный. А если талантливый, и хочет учиться? Армия в Израиле – это сын, который уходит на войну. Начинается отсчет времени. За каждый день молишься и говоришь спасибо, что он прошел.

Без какой-то грандиозной мечты, без проекта, который захватывает своей наивностью, невозможно пройти гору, которая называется абсорбцией.

                                    ****

Бэба писала письма из России, рассказывала о своих гастролях и о театральной жизни. Она работала администратором в одном из московских театров.

Телефонные разговоры – это было понимание с полуслова. Я могла быть слабой и пожаловаться, поплакаться, только ей.

Она очень приглашала в гости:

- Тань, приезжай! Я тебе достану билеты на лучшие спектакли….

А у меня уже появлялись первые признаки усталости.

Есть болезнь такая – Усталость. Она начинается с апатии внутренней, а внешне с обостренного чувства несправедливости.

Чувство несправедливости субъективное. Ты перестаешь видеть плюсы жизни, свои достижения и победы. У тебя ошеломляющие успехи, тебя все любят, к тебе прекрасно относятся…. А ты этого не видишь.

Накапливается негативизм, которым нас кормят политики. Они сговорились и уничтожают население планеты правдой, которая никому не нужна, или ложью, которая нужна им. Самое главное, чтобы не допустить хорошего настроения на планете Земля.

В молодости, и потом по инерции много лет, мы идем вперед и не замечаем, что вокруг нас огромная петля, которая в любое время может затянуться.

А со временем, круг этой петли сжимается, и наступает Усталость, похожая на обреченность.

После гастролей по Америке, Бэба слегла. Театральный сезон начали без администратора.

Когда она не могла говорить по телефону, я разговаривала с её мужем. А когда он отдыхал, я беседовала с ней.

- Пока удается вешать ей лапшу на уши – говорил мне муж Бэбы

А когда он не слышал, она смеялась:

- Он думает, что я не знаю, что со мной….

Когда её не стало, я не поверила. Как можно понять и представить, что человек, который шел впереди всех, упал и не встает? А как же мы?!

И вдруг, моя старшая внучка говорит:

- Как считаешь, бабуля, эта красная сумка не слишком яркая?

- Яркая? Она классная сумка!!! И подходит к твоему наряду.

- А цепочку на ногу одевать?

- Ты ещё спрашиваешь? А как без цепочки на ноге вообще можно жить?!

Модерновой бабушкой я стала в 39 лет, когда родилась моя первая внучка. Много лет вокруг меня дети и взрослые. Всем и каждому я раздаю по кусочку цветной смелой фантазии, которую получила в наследство от Бэбы.

Из мечты можно сочинить мелодию, сшить цыганскую юбку, можно посадить на плечо яркого попугая, подружиться с Котом в сапогах и рано утром выйти в пасмурный день, напевая песенку

 "Разноцветные ярмарки": ( помните  как пела  Марыля Родович?)