Научный оптимизм
Не сильна я была в "научном коммунизме".
Про "научный коммунизм" уже все сказано, мы ведь его уже
проходили и даже экзамены сдавали… Поэтому лучше поговорим о "Научном
оптимизме".
Многие люди после испытаний и жизненных экзаменов, чувствуют, что наступила
пора "научного оптимизма".
По крупице, по капле собиралась Мудрость, которая всегда оптимизировала не
только сложные ситуации в моей жизни, но и помогала в неприятностях моих
друзей.
"Не плачь! Не переживай! Он бросил тебя, но освободилось место рядом с
такой замечательной женщиной, как ты" – говорила я своей подруге, которая
на моих глазах от горя, из уверенной и красивой дамы, превратилась в крошечную,
беспомощную девочку. И действительно, через какое-то время она познакомилась с
человеком, который был достоин её.
В бедноте детства и в юности я знала замечательную пословицу: "Голь на
выдумки хитра!" И не просто рукодельничала и мастерила себе наряды из
кусочков уже поношенной одежды, а вживалась в образ "привлекательной и
обаятельной". Из самых тяжелых
периодов жизни вынесла победы, которыми дорожу и сегодня, спустя много лет.
Согласитесь, что без "научного оптимизма"
мало чего можно достичь.
Человек, верящий в свои способности и данные - это бодрый и сильный духом
характер. Но есть и исключения.
Уксусное выражение лица, ноющие интонации и тексты…. А сам талантище! Вот
такой у меня есть знакомы - настройщик пианино. Пока он работает, сердце кровью
обливается. Какой там оптимизм? Он страдает на протяжении всего процесса своей
работы. И даже, когда его хвалишь и говоришь: "Спасибо!", он не верит
и с таким же уксусным настроением уходит домой. Есть такой сорт людей, причем
часто встречающийся. Редко творческие люди бодры и веселы. Они не могут
объективно относиться к себе и к результатам своей работы.
У меня уже давно не получается веселить хронически грустных.
Кроме того, что я отдаю им свои силы и здоровье, не говоря уже о хорошем
настроении, ничего не получается. Они забирают мои силы, здоровье, хорошее настроение и никогда не возвращают
обратно. Никогда!
Без нытиков я не быстро, но прихожу в себя..
Начинаю пересаживаю свои экзотические цветы и растения в более большие
горшки, подрезаю розы, шью куклам одежду…. И постепенно чувствую, что у меня появляется не просто счастье, а счастье
с избытком.
Как у коровы остается молоко, после того, как она уже покормила своих
телят, или у антилопы из под копыт летят золотые монеты щедро и без счета, так
и я часто становлюсь дойной коровой или антилопой.
В последние годы всё реже чувствую, что у меня есть избыток энергии,
настроения, сил, желания общаться даже с компьютером, не говоря уже о людях,
которые намного сложнее компьютера в общении.
Но оптимизм меня по - прежнему навещает. Только он видоизменился со
временем. Раньше оптимистом считали неосведомленного человека. Или точнее
говорилось так:
" Пессимист – это хорошо осведомленный оптимист".
Т.е. оптимистом можно было быть только по - наивности.
И это очень правильно - в первой половине жизни мы верим, например, в
чудеса…. А позже наступает время, когда мы не верим никому и ничему.
И этот период продолжается долго. Даже если мы встречаем просто хорошего
человека, который хочет нам помочь, мы смотрим на него подозрительным взглядом,
и этот подозрительный взгляд надолго остается в нашем восприятии мира.
А когда уже все обманщики и негодяи остались в прошлом, можно подумать над
каждым событием, над каждой проблемой и спросить себя: "Почему?"
Ответы взрослого человека с жизненным опытом на эти "почему?", приводят
нас к "научному оптимизму".
Вы тоже можете попробовать спросить себя: почему нас на протяжении
десятилетий кормят негативом в таких дозах, что мы уже не знаем, как
реагировать на те страшные события, которые крутятся и крутятся по всем каналам
телевидения?
Военные события, криминальная
хроника, удручающие факты из каждой области нашей жизни…. Убивают и сжигают в
реальной жизни – это информация, чтобы мы не дай Бог не почувствовали себя в
безопасности. Но почему в фильмах, где можно было бы не травмировать психику
телезрителей, которые специально купили удобные кресла, чтобы отдохнуть после
работы, сценарист изощряется в сюжете, он
уже не знает: как нас ещё напугать?
Так называемая музыка, стучит и завывает на двух страшных нотах в течение
двадцати минут, уже и героиня фильма с выпученными глазами от страха до такой
степени, что я даже не знаю, как её зрачки вернуться в нормальное состояние
после съемки? Пожары, взрывы, аварии, кровь, в виде красной краски, обязательно….И
нервное напряжение – это цель всех создателей многочисленных "шедевров"
сегодняшнего телевидения.
В библиотеки мы не ходим, на танцах не бываем, в кино и театры тоже нет. А
зачем? Вот экран, пожалуйста – хоть кино, хоть книга, хоть замуж выходи…. Но
только понарошкуJ Не по
правде!
Так что с нами шутки что ли шутят? Да не похоже…
А что же тогда?
Посмотрим что говорит по этому вопросу "Научный оптимизм".
И вот ответ: "люди зарабатывают деньги".
- Кто? Что? Почему?! – удивленно кричу я.
Читаю дальше:
" Журналисты, артисты, политики, сценаристы, операторы, создатели
аппаратуры разного рода, программисты и
ещё масса профессионалов занимаются зарабатыванием денег на многократно
повторяющейся информации о негативном и опасном положении в мире ".
- Но люди уже больны от этого потока страшного негативизма – говорю я то,
что думают очень многие.
Читаю ответ в "научном оптимизме":
"Это хорошо, что вы больны. Больные люди покупают лекарства,
посещают врачей в больницах разного рода (от хирурга до психиатра), тем самым
повышают доход медицинского персонала. Доходы фармакологии могут сравниться
только с доходами военной промышленности".
Мы все это знаем, но это не оптимизирует….
- Что делать, когда ты уже знаешь
правду? – спрашиваю я у "научного оптимизма"
"Нужно принять мудрое решение, найти мудрый выход".
Звучит, как в сказке. И
действительно, в каждой сказке герой ищет мудрое решение, и оно находится в
конце концов.
*****
Богу было угодно дать мне
возможность появиться в мире уже после страшных бомбежек и самого
бесчеловечного уничтожения человека человеком. Закончилась Катастрофа, так
называют Вторую Мировую войну, умер Сталин, даже началась "оттепель".
В Москве пел Окуджава и Визбор, Галина Вишневская и Майя Плисецкая выступали на
сцене Большого театра, а передо мной стоял вопрос: "Что делать?"
Работы было так много на земном шаре, что я не знала с чего начать!
Холодные войны между огромными государствами могли в любой момент перейти в
горячие войны – это было фоном моих волнений с детских лет.
Быт провинциального
уральского городка не очень – то меня расстраивал, потому что я не знала другой
жизни. Это у моих родителей всё разделилось на "до войны" и
"после войны", а я жила в одной послевоенной реальности, которая
многим знакома в пятидесятые годы.
На углу нашей довольно кривой, по всем параметрам, улицы была "Пельменная",
где за замусоленными столиками, при тусклой лампочке под потолком, люди ели
алюминиевыми вилками пельмени со сметаной или с уксусом. Если даже в этой
"Пельменной" не курили, то все равно от телогреек посетителей был
запах какого-то технического масла и простого курева.
Заметьте, что одежда того времени не предусматривала стирку вообще.
Телогрейки, пиджаки, фуфайки – все это носилось годами, до дыр, но никогда не
стиралось. Шапка – ушанка, это стеганное швейное изделие из ткани, ваты и меха,
было головным убором мужчин многих поколений. Добавим кирзовые сапоги, которые
описать невозможно, но они служили людям многие годы и были предназначены для
тяжелой работы, для военной тропы, для танцев под духовой оркестр.
Запах рабочей одежды, головных уборов и обуви того времени, сочетался с
паром от пельменей, которые выдавались каждому, кто протягивал в руке скомканные
бумажки денег продавщице, подавальщице и поварихе в одном лице.
Для чего я вас привела в этом своем рассказе в "Пельменную" из моего детства?
Только для того, чтобы вы знали, что кроссовки и куртки, фирменные вязаные
шапочки и легкие свитера, были не всегда.
Может быть по глупости, а может быть по интуиции, никогда не боялась
заходить в эти закусочные, типа этой "Пельменной", хотя народ там был
совершенно чужой мне, но почему-то не опасный.
Так мне казалось.... Атмосфера таверны, дым или пар из кухни, тетка раздатчица
и тарелочка с несколькими пельменями, которые никто и не думал проверять на
качество и на вкус, потому что это была еда. После войны никто не проверял еду
на предмет исследования – сколько в ней калорий, жиров, белков, витаминов. Про
проблемы ожирения тоже никто не говорил.
Не было в те времена разовой стерильной посуды, не было меню с веселыми
картинками на стене. Горячая еда - это был верх мечтаний каждого из нас.
Что я семилетним ребенком делала в этой "Пельменной"? Не могу
ответить на этот вопрос.
Может быть родители были на работе, и дом был пуст. Но скорее всего – это был
голод, который в те времена самым привычным ощущением чувствовали не только для
взрослые, но и дети.
*****
От моих вопросов мама вздрагивала и "просыпалась" – она всегда
была погружена в задумчивую озабоченность. Её удручала тупиковая беднота, в
которой мы все тогда жили. Меня эта беднота детства совсем не удивляла, потому
что другой жизни я и не знала –
двухэтажный деревянный дом, наподобие барака, двор для игр с соседскими
ребятишками и времена года, которые менялись и приносили с собой свои краски,
настроения, игры, развлечения. Реальная жизнь была средой нашего обитания!
Летом – речка и земляника с незабываемым ароматом. Черемуха, кроме того,
что цвела душистыми ветками, так ещё и давала терпкие сладкие плоды, в виде
маленьких черных ягодок. Сирень , как всякое чудо, дурманила и обещала какое-то
невообразимое счастье. Зимой - сугробы, в которых мы строили лабиринты,
избушки, скульптуры изо льда.
Если даже мама меня и ругала за то, что я была в "Пельменной" без
спросу, то я этого не помню. Я могла бы вообще ничего дома не рассказывать о
своих похождениях и приключениях, но во-первых скрывать что-то было не принято
у нас в семье, а во-вторых, родители для нас были, как компьютер для вас. Это
совсем недавно с каждым вопросом мы обращаемся к компьютеру. А во времена моего
детства все вопросы делились на две
категории: вопросы к маме или вопросы к папе.
Так вот о пельменях мне мама очень много и красочно рассказала в тот вечер,
когда она узнала, что я обедала в "Пельменной" .
От неё я узнала, что есть пельмени сибирские: из разных сортов мяса с
рубленным снегом внутри, и что пельмени
у нас на Урале лепят под Новый год и выставляют на мороз. Пельмени бывают
разной формы и вкуса.
Мяса у нас никогда в доме не было, не потому что мы были вегетарианцы, а
просто партия и правительство решало и определяло наше меню. По разным причинам,
в те времена, мы не знали еду из мяса. Но мама показала мне на варениках, как
лепят пельмени. Мы часто делали вареники с картошкой, а летом иногда были
замечательные вареники с вишнями, которые мама помнила из своего довоенного
детства на Украине.
Итак, я могу сказать, что " Пельменная", пропитанная запахом и
духом рабочего класса – это было началом моего "научного оптимизма".
Горстку хорошего настроения я принесла в наш грустный дом, "разбудила"
в маме желание вспомнить что-то из того времени, когда были живы её родители, когда
вся её семья собиралась вокруг стола, когда они ещё не знали, что их уничтожат
в этой страшной войне, которая не пощадит никого.
****
Часто приходится наблюдать за людьми, которых никак не волнует состояние их
собеседника. Многие, с кем мне приходилось общаться, совершенно не чувствовали
ответственность за человека их слушающего. Я и сама себя стала ловить на том,
что в последние годы не могу сдержать поток грустных мыслей и чувств.
Конечно, мы все должны понимать друг друга и делиться трудностями. " Вместе весело шагать по просторам…"
Уже немало лет мы не ходим вместе по просторам и хором петь не любим, тем более
припевать и подпевать. А что же остается? Хотя бы рассказать о себе. Я не знаю
как у вас, а у меня каждый день масса вопросов, на которые ищу ответы в "
научном оптимизме".
Слушаю и сразу узнаю по содержанию мысли, кто передо мной: тот, кто знаком
с "научным оптимизмом" или тот, кто просто развешивает, как на
бельевой веревке, свои мрачные чувства и настроения. Причем все варианты, помогающие найти решение
в проблеме, отвергаются. Одна я не справлюсь с этой новой наукой "научного
оптимизма", но чувствую, что я не одна.