В то время в Днепропетровске была безработица. Отец был гордым человеком, и на поклон ни к кому не шёл. Решил начать свою трудовую деятельность сначала.
Ему удалось найти работу киоскёра в Союзпечати, и при этом настроение у него продолжало оставаться бодрым.
Потом он поступил рабочим на Эмальзавод, обжигальщиком посуды. Я носил ему в цех еду в обеденный перерыв.
Так продолжалось до тех пор, пока мы с ним оба не заболели скарлатиной.
Я - то переболел легко, а у папы течение болезни было тяжелым, с серьёзными осложнениями, в том числе и на сердце.
После болезни отца, мы всей семьёй голодали, а в это самое время брат отца в Москве купался в шоколаде.
И всё же кто-то раскопал отца и направил на должность главного инженера Божедаровского элеватора. Это было его родное дело!
Папа, мама и моя сестра Женя поехали в Божедаровку, а мы с братом и бабушкой остались в Днепропетровске.
Вот с этого момента и началась моя самостоятельная жизнь.
Придёшь со школы и на улицу. А там одна цель, одна задача: попасть в кино, на футбол или в цирк на борьбу. Билеты стояли денег, а где их взять? То кузнецу поможешь, то глину помесишь с навозом, то нарвёшь яблок в чужом саду, и на базар, на Озёрку. Продавали старшие ребята, а я таскал яблоки. Находились такие, что по краденным или фальшивым карточкам посылали нас выкупать хлеб, потом продавали его, а нам платили комиссионные.
Абрам Дворкин, он был старше меня, и целыми днями околачивался на базаре. Мой брат запрещал мне дружить с этим мальчишкой, но я продолжал сопровождать этого приятеля на Озёрку.
Мальчишки на трамвайных остановках собирали окурки, извлекали остатки табака, воровали у торговок семечки…
Возникла угроза моего превращения в уличного мальчишку….
Очевидно, поступил сигнал в Божедаровку, и примерно через месяц до окончания учебного года, папа увёз меня в деревню.
Божедаровка – небольшое село, находящееся по пути из Днепропетровска в Кривой Рог. В восемнадцати верстах от неё Гуляй Поле – столица Батьки Махно.
Прибыли мы ночью, на станции нас встретил кучер на, как теперь говорят, тарантасе. До элеватора было не более пяти минут езды.
Мама тотчас уложила меня спать, и я не успел ещё и сориентироваться.
Проснувшись утром, я вышел во двор. Одноэтажный дом из красного кирпича, в одной половине его – контора, во второй две квартиры: директора элеватора и наша.
Я оговорился, когда сказал, что вышел во двор. Это было огромное поле. Элеватор состоял из нескольких строений – сам элеватор и примыкающие к нему амбары, мастерские, конюшня и наш дом. На элеватор была проложена железнодорожная ветка. У нашего домика были аккуратно посажены грядки огорода.
По некоторому пантусу я поднялся на эстакин, идущего вдоль амбара. В каждый его отсек вели огромные ворота – здесь хранились семена. Меня поразили чистота и порядок!
Как мне потом объяснили, шла подготовка к севу, а может быть в поле уже и сеяли, поэтому в крепких и надёжных мешках, грузили различные семена на подводы и увозили к месту сева.
Кроме того, в нашем доме ещё размещалась и лаборатория.
Комментариев нет:
Отправить комментарий