В нашем мединституте шли весенние зачёты и экзамены. Мы готовились вместе с Соней. Завершали второй курс. «Пройдёт три курса, и ты уже полврача» - так говорили в нашем институте.
В городе гастролировала Клавдия Шульженко. Днепропетровск – гастрольный город, но и свои театры были неплохими. Приезжал к нам и Михоэлс со своим театром. Мы были на концертах Леонида Утёсова.
В эти предвоенные дни наш город запомнился мне афишами, приглашениями в театры и на концерты…. Это теперь мы знаем, что передавал Зорге…
А тогда началось лето, все знали, но не верили…. Только мой отец твёрдо говорил одно: «Они втянут нас в войну, будет что – то наподобие 1812 года, если не более того».
В последний приезд моего старшего брата, они подолгу беседовали с папой, и столь умному и прозорливому человеку, каким был мой отец, сообщения брата давали пищу для глубоких раздумий.
Папа уважал маршала Тухачевского, отец был у него на приёме, когда пытался добиться поступления моего брата в военно-инженерную академию. Маршал хорошо принял отца и положительно решил его просьбу. Отец не мог представить, чтобы такой видный военный начальник, оказался врагом…Мы в своё время гордились Якиром, Уборевичем, Блюхером. Но их теперь, перед началом войны, уже не было. А эти командиры не знали поражений.
Приехал из Москвы мой двоюродный брат Миша Рапопорт, я слушал их беседу с папой, наполненную тревогой и озабоченностью.
О чём бы мы ни говорили, как бы ни анализировали обстановку, но никто из нас не мог себе представить ту огромную беду, которая надвигалась на нас на всех.
Мы готовились к последнему экзамену по физиологии. Все зачеты и экзамены сдали успешно. Осталась только одна встреча с профессором Харченко. Лекции его проходили интересно, и сам он человек был незаурядный. Все разделы объёмистого учебника проштудировали, осталось повторить, пробежаться по всему материалу.
… 22 июня 1941 года. В этот день, как и в остальные дни подготовки к экзаменам, я пришёл рано утром к Соне. Дверь открыла Сонина мама. Ей нравилось, что мы готовимся к экзаменам вместе, и результаты говорили сами за себя.
Она гордилась нами! Ни в роду Табачниковых, ни в роду Диментов не было студентов, да ещё мединститута. А здесь, через какие – то три года свои врачи, доктора, как тогда говорили. Какая благородная профессия! Прозанимались мы часа четыре без перерыва. Рахиль Абрамовна пригласила нас завтракать. На столе золотистой соломкой жареная картошка. Перекусив, мы решили немного отдохнуть.
И вдруг, врывается бывшая Сонина одноклассница и наша сокурсница Шура Мовчан с криком: « Война!!! Включите радио! Молотов выступает…»
Война шла уже несколько часов. Мой брат Дуся находился в самом её пекле.
Что с ним? Что с его женой, и новорожденной дочуркой?
Я побежал домой. У нас, как по тревоге, собрались все родственники. Шло обсуждение создавшегося положения.
В этот вечер в городе не зажглось ни одного фонаря. Все кварталы, проспекты и бульвары светлого и лучезарного, неповторимого в своей вечерней красоте города Днепропетровска, погрузились в кромешную тьму.
Студенты собрались на комсомольское собрание. Постановили: завтра, до обеда сдаём последний экзамен, и немедленно выезжаем в Сухочевский совхоз на уборку хлеба. Никто не думал о себе. Нужно было срочно собираться и отправлять своих родных в тыл, на восток, но об этом, ни у кого и мысли не появилось.
Комментариев нет:
Отправить комментарий