Утром из тылов дивизии пришла почта. Я получил сообщение о гибели брата Дуси.
Не мог прийти в себя. Володя Маркович дал мне выпить кружку цуйки, в ней грамм восемьсот. Самогон меня не брал, я рвался на батарею….
Дело в том, что разгромлен был первый дивизион, а второй – сохранил свои позиции. Накопилось много раненых. Я реквизировал у местных жителей подводы, и вместе со Стефаном Ефимовичем Майстренко, моим помощником, приблизился к Тисе.
А там огромные скопления наших войск. Дождь перестал, вышло из облаков солнце. Противник вот – вот пришлёт свои самолёты, наступит страшное время.
Я разыскиваю старшего из понтонёров, им оказался капитан Переплётчиков.
Выяснилось, что он с моим братом служил в одном батальоне в Бессарабии. Мне выделяют для раненых отдельный катер. К ночи, когда я справился с переправкой раненых в медсанчасть, капитан забрал меня к себе, и мы на берегу поминали моего брата так, что я потерял сознание….
Очнулся вечером, возле меня Майстренко. Нашему полку, его остаткам, приказано переправиться через Тису, и пешим ходом следовать в Надлак – венгерский городок. Нас там встретили без аплодисментов – мы уже числились в погибших, и «похоронки» успели отправить нашим родным.
Тогда Володя Маркович говорит:
- Надо кому – то набить морду, но я ещё не знаю кому.
Я знал, капитана, который объявил нас дезертирами. Но бить морду ему не пришлось. Он сам пришёл ко мне с венерическим заболеванием.
Нас поместили в Колонии Мика – небольшая деревенька, расположенная в самом центре провинции Банат, населенной, как и все пункты Баната, немцами.
Я в те времена не разбирался в финансовых делах, но ходили разговоры о том, что немцы провинции Банат получали от фашистской Германии дотации.
После извещения о смерти брата, я никак не мог прийти в себя.
Поселился я с лейтенантом Куцеконем в небольшом домике, и ни с кем не общался. В Сан – Николау – Марэ наших погибло 65 человек….
Начхима Васю Давыдова повесили на столбе в центре города, врача Гуревича – расстреляли, санинструктора Тося Гурова была взята в плен, но осталась жива. Я её случайно встретил в Москве в 1948 году.
Комиссия, с участием компетентных представителей, подробно разбирала причины разгрома нашего полка. Всё оказалось правильно. Многих представили к награде. Но и на этот раз майор, который разрубил пианино нашего полкового врача Жоры Цедилина, зачеркнул мой наградной лист – ненависть его не ослабевала.
А мне было наплевать: погиб мой брат, какая награда могла восполнить эту потерю?
Время шло. Полк собирал оставленные по Сан –Николау – Марэ пушки, получал новые, прибыло пополнение, техника, автомобили.
Нас готовили на прорыв немецких танков в район Мезетур – Туркеве. Мы стали на прямую наводку и вели очень тяжелый бой. Говорили, что это была та же фашистская танковая группировка, что и полтора месяца назад.
Спасла нас шестая танковая армия.
Нас отвели в город Кирзач, на приведение себя в порядок.
Шла середина ноября 1944 года. Здесь мы впервые отмечали день артиллерии - 19 ноября. Командир полка Евгений Иванович Прояев и его супруга Александра Григорьевна давали ужин для офицеров. Угощали пельменями с уксусом. Такого огромного количества пельменей я не видел. Среди людей мне становилось легче…
Но расслабляться было рано, война шла в своём разгаре.
Дороги развезло, передвигаться невозможно, автомобилей не хватало, орудия перевозили с позиции на позицию в два приёма.
Под Мезентуром был убит Жора Цедилин, с пистолетом в руках он пошёл на « Тигра», был расстрелян и раздавлен гусеницей танка…
Александру Григорьевну Прояеву, перевели в дивизию, назначили заведующей профилакторием. Прояев, по согласованию с дивизией, утвердил меня старшим врачом полка.
Жора Цедилин – выпускник горьковского мединститута, кавалер ордена Боевого Красного Знамени. Смелый и умный человек, толковый организатор. Татьяна Владимировна Калинина, главный хирург нашей медсанроты, никогда не забывала этого человека, и её можно понять. Она всю жизнь вспоминала о нём с гордостью, так и оставшись одна.
Начались бои в районе Будапешта. Вблизи столицы Венгрии расположилась наша рота и профилакторий Прояевой. Я иногда возил туда раненых, получал медикаменты.
Прояева встречала меня очень тепло Хлебосольная и гостеприимная, Александра Григорьевна, и в страшные дни войны следила, чтобы я сытно поел, искупался, одел всё чистое.
После войны мы с Прояевыми, он закончит войну генералом, а Александра Григорьевна станет генеральшей, не раз встретимся в День Победы. Мы будем приезжать к ним в Реутово под Москвой, будем встречаться, как самые близкие и родные люди.
А пока шла война….
Комментариев нет:
Отправить комментарий