В больнице мест не было, и положили меня на диване в одном из кабинетов.
- Остался только голод – он сказал правду, потому что лечение гормонами не давало никаких результатов – надо начинать.
- У меня на завтра назначена очень важная встреча. Моя ученица поступает в музыкальное училище, и я должна присутствовать на консультации. От меня зависит судьба этой девочки.
- Начинай голод и поезжай завтра на эту встречу.
- Голодная?
- Голодная. А к вечеру, нигде не задерживайся – прямо сюда! Домой не заезжай.
«Ну что же – подумала я – во время войны люди голодали, и один день не считался голодом вообще».
Согласилась я на «Лечебное голодание» только при условии, что доделаю все свои дела завтра.
Он дал мне порцию английской соли на ночь, и сказал, что начинать надо с полного очищения кишечника.
Утром я посмотрела на себя в зеркальце на дверке шифоньера и ужаснулась: сине – серый цвет лица был фоном для кожного тяжелого заболевания, от которого прохожие шарахались на улице.
- Клянусь здоровьем моей дочери, что я пройду этот курс «Лечебного голодания»! – прошептала я, и на всю жизнь запомнила эту точку отсчёта.
Тусклые глаза, изнуренная болезнью гортань, бронхи, лёгкие, напичканная гормонами и антибиотиками, загнанная в тупик, из которого достают только, чтобы торжественно отнести в могилу на вечный покой.
На утреннем обходе я осторожно спросила его:
- А как они голодают? Как себя чувствуют? – и показала глазами на соседнюю палату.
- А ты сама посмотришь, поговоришь, познакомишься. Будет время погулять, побеседовать.
Он смотрел мне в глаза, и я увидела в них океан, но не боли, а доброй спокойной уверенности.
Комментариев нет:
Отправить комментарий